Лазарев снова взглянул в иллюминатор. Пустыня и небо. Больше ничего. Он нажал на пульте управления скафандром кнопку подачи успокоительного и почувствовал еле заметный укол в шею.
Откинулся на спинку кресла, выдохнул.
– Знаешь, «Аврора», – заговорил он уже медленнее и спокойнее. – Когда я летел сюда, я успокаивал себя мыслью, что умер и лечу в рай. Ну, то есть… – Ему вдруг стало трудно подбирать слова. – Если вспомнить теорию относительности, то относительно той земной жизни я действительно умер и летел в рай. А теперь я даже не знаю, что об этом думать. Я прилетел. Но это не рай. Наверное, это чистилище.
– Возможно, – ответила «Аврора».
– Но это не ад, – продолжил Лазарев. – Ведь правда? Это не ад?
– Если хотите, пусть это будет чистилище.
– Пусть…
Он нажал на пульте управления скафандром кнопку подачи снотворного. Доза рассчитана ровно на пять часов глубокого сна. Через пять часов его разбудит разряд электричества.
Снова лёгкий укол в шею.
– Я проснусь и займусь работой, – говорил он сонно и вяло. – Я буду спокоен и рассудителен. Я продолжу свой подвиг. Пусть даже в чистилище.
Лазарев закрыл глаза.
– Гость ночной, тебя не стало, – пробормотал он. – Вдруг исчез ты на бегу.
Он снова подумал о том, как будет рассчитывать время, добираясь до грузового модуля и обратно. И поэтому ему вспомнился Крым.
Когда он отдыхал в Гурзуфе, его поселили в гостевом доме недалеко от трассы. Чтобы спуститься к морю, нужно полчаса идти по извилистой горной дороге. Вечером в Крыму очень быстро темнеет, и поэтому нужно тщательно рассчитывать время. Полчаса туда, полчаса обратно. Иначе в темноте будет очень трудно подниматься.
В этот раз он почему-то решил пойти к морю ночью.
В темноте всё вокруг резко изменилось, исчезли белые домики и ночные огни. Он спускался пешком по неосвещённой дороге, тщательно глядя под ноги. Вдалеке лаяли собаки. Сплошная чернота, и только ярко-белые звёзды проглядывали в черных силуэтах деревьев.
Это казалось страшным и непривычным.
Лазарев медленно шёл по дороге, и шаги давались с трудом, будто он брёл в скафандре по вязкому песку.
Где-то очень далеко шумело море, но Лазарев не мог понять, где именно.
Дойдя до развилки, он остановился. Одна дорога уходила вправо, другая – вперёд. Он пошёл вперёд.