– Что слышали? Это вы стучали в дверь? – спросил Введенский.
Старуха быстро покачала головой.
– Нет-нет-нет… Услышала, как стучат, вот и вышла…
– Вы кого-нибудь видели?
– Никого, Христом-Богом клянусь… Только слышала…
Вдруг лицо старухи резко изменилось. Она широко раскрыла рот, тяжело задышала, будто ей не хватало воздуха, и в ужасе выпучила глаза. Отступила назад, подняла руку и указала пальцем в сторону Введенского. Глаза её смотрели мимо.
– Там! – хрипло проговорила она.
Введенский обернулся.
Из окна коридора на него смотрел человек. Он не мог разглядеть его лица из-за блика лампы, падающего на окно, но увидел его раскрытые ладони, прижатые к стеклу.
– Стой! Стреляю! – закричал Введенский.
Человек исчез.
Введенский пустился в конец коридора, подбежал к окну, распахнул его и высунулся наружу.
Человек, спрыгнувший со второго этажа, бежал через двор санатория к забору. Он был высоким, в чёрной кожаной куртке и сапогах.
– Стой! Стреляю! – снова закричал Введенский, прицелился в бегущую фигуру и выстрелил.
Мимо.
Человек подбежал к забору, вскочил на выступ, перемахнул через ограждение и побежал в сторону набережной.
А там, в грязно-жёлтом свете фонаря – стоял чёрный конь.
Глаза Введенского остекленели. Он на секунду забыл, что надо стрелять.
Человек бежал к коню.
Введенский снова прицелился по бегущей фигуре.