Четверо

– Да, в Африке действительно до сих пор есть племена, где практикуют каннибализм. Но я не общался с ними и человечину не пробовал. А теперь снова к теме. Одно из самых интересных и малоизученных африканских племён называется мгаи-мвенге. О них известно очень мало, но мне удалось по крупицам собрать сведения об их истории, легендах и похоронных обрядах. Всё это оказалось совершенно уникальным, ничего подобного нет и не было ни в одном из африканских племён. Взять хотя бы их историю. Легенда гласит, что несколько тысяч лет назад их далёкие предки жили на берегу моря, а затем мигрировали в глубь континента. Так ли это было, или это лишь мифы – мы не знаем.

Крамер налил в стакан воды из графина, сделал пару глотков и продолжил:

– Мне так и не удалось пообщаться с мгаи-мвенге напрямую, и все сведения, которые я о них почерпнул, взяты из рассказов племени масаи, живущего с ними по соседству. Они очень боялись мгаи-мвенге. Это племя вселяло в своих более цивилизованных сородичей суеверный ужас. Людей они не ели, но некоторые их обряды и легенды вызывали, скажем так, непонимание. Итак, легенда о сердце бога, записанная мною со слов шамана из племени масаи.

Крамер прокашлялся.

– Давным-давно, когда море было рядом, а солнце было намного больше, чем сейчас, три старика сидели на берегу в ожидании рассвета. Но не успело выйти солнце из-за горизонта, как в небе вдруг появилось второе светило. Оно блеснуло яркой вспышкой на небе, пронеслось по небосклону и рухнуло в воду. Поднялась огромная волна высотой в десять деревьев, заревел сильный ветер, и старики, испугавшись, побежали прочь. А утром они вернулись на берег и увидели, что волны выбросили на песок обугленную звезду из металла. Небольшая ремарка: металл они тогда, скорее всего, вряд ли умели обрабатывать. И одному из стариков был голос с небес, и голос сказал, что эта звезда – сердце бога.

– Но ведь бога нет, – сказал красноармеец.

– Я попросил вас не перебивать, – отрезал Крамер. – И назвали они звезду сердцем бога, и отнесли в свою деревню, и закопали под огромным курганом, и назвали его Холм сердца бога. Так звучит легенда. А дальше – намного интереснее. Мы вплотную подступаем к похоронным обрядам.

Крамер оглядел зал. Введенский понял по его лицу, что он недоволен. Зрители скучали, тучный украинец начал зевать, а директор ДК лениво потирал бритый затылок.

– Перед тем как похоронить своих мертвецов, они вскрывали им грудную клетку, доставали сердце и выбрасывали его в море. А вместо сердца они вкладывали им в грудь металлическую звезду. Они делали это, чтобы покойник приблизился к божественному.

Введенский недоумённо поднял правую бровь. Крамер тогда не говорил ему, что мгаи-мвенге выбрасывали сердца покойников в море. Почему? Ведь теперь становится ясно, куда убийца выбросил сердце Беляева! Так зачем Крамер молчал об этом, чёрт возьми?

Ему захотелось закурить.

Красноармеец робко поднял руку, будто на уроке. Крамер хмуро посмотрел на него.

– Хотите что-то спросить?

– Да… – замялся тот. – А эта звезда, она, ну. Как наша, советская?

– Да, – кивнул Крамер. – Символ пятиконечной звезды распространён во многих культурах, но до сих пор не было ни одного свидетельства о её существовании в африканских племенах. Это один из самых древних символов.

Крамер прокашлялся, выпил ещё воды и продолжил:

– Первые изображения пятиконечной звезды датируются 3500 годом до нашей эры. Нарисованные на глине пентаграммы нашли в развалинах древнего шумерского города Урука. Скорее всего, шумеры связывали её с богиней Иштар и с загробным миром. В Древнем Египте она символизировала, собственно, звёзды: её называли «звездой псоглавого Анубиса». Его использовали в своих ритуальных рисунках первобытные люди, представители догреческой эгейской цивилизации, персы, турки, иудеи. Она появлялась в орнаментах южных славян. У древних римлян звезда была символом Марса – бога войны. У разных народов звезда ассоциировалась с охраной и безопасностью. Пифагор же утверждал, что этот символ математически совершенен, поскольку скрывает в себе золотое сечение.

Введенскому опять стало жарко. Он расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке, поднялся и вышел наружу, чтобы перекурить.

В скверике ничего не поменялось. Те же старики с шахматами, та же парочка, тот же кот. Двое в штатском стояли чуть поодаль, курили и о чём-то беседовали: увидев Введенского, один из них кивнул ему в знак того, что всё в порядке.

Введенский закурил, убрал прядь мокрых волос с вспотевшего лба. Ему вдруг захотелось холодного пива. Он очень давно не пил пива.