– Да, – сказал он.
– За мной, пожалуйста.
Недертон отметил, что завтракающие поздно вечером сильно отличаются от завтракающих в середине дня. Выглядели они пьяными, но, видимо, по большей части от перебора децибелов. Плащ девушки напомнил ему японский фильм «Мотра»[40], который Лоубир любила смотреть у себя в машине. Недертон думал, что фильм немой, однако Тлен уверяла, что просто Лоубир предпочитает смотреть его без звука. Подошла девушка в таком же плаще и тоже рыжая. Недертон заподозрил, что и веснушки у нее точно такие же, на тех же самых местах. Третья, совершенно неотличимая, подтвердила его догадку, что они – боты. Беспрерывно мерцая плащами, они провели Недертона мимо завтракающих в более темные, подсвеченные красным глубины. Когда наконец добрались до Льва, идентичных с виду рыжих девушек было уже полдюжины.
Недертон надеялся, что Лев попросит заменить обломанные сталагмиты стульями. У него не было ни малейших догадок, зачем нужны шесть боток. На Льва такое очень не походило.
– Привет. – Лев, не вставая с обломанного сталагмита, слишком низкого для его длинных ног, мрачно протянул руку.
Они обменялись кратким рукопожатием.
– Садись. – Лев указал на ближайший обломок.
Недертон сел, заранее представив, как будет неудобно, и оказался прав.
Ботки окружили их, сложили вытянутые руки ладонь к ладони, плавно отрегулировали расстояние и подняли соединенные руки к низкому грубому потолку. Блестки закружились, переходя с плаща на плащ, так что получился купол переливающегося света.
– Что это? – спросил Недертон.
– Приватность, – ответил Лев. – Необычного, однако необходимого уровня.
– И ее обеспечивают боты? – Недертон взглянул на мерцающие плащи.
– У них полностью отсутствует дистанционная связь. Как у роботов в старых фильмах. Функциональность ограниченная, и вся она обеспечивается встроенным ИИ. Плащи, соединенные таким образом, дают что-то вроде клетки Фарадея, но блокируют и еще многие виды сигналов. Впрочем, время работы на полный спектр невелико, так что буду краток.
– Давай.
– Два часа назад, – сказал Лев, – мой отец узнал от своего дяди, более высокопоставленного клептарха, что роль твоей Лоубир пересматривается.
– Она теперь «моя» Лоубир? Ты же нас и познакомил.
– И с тех пор ты на нее работаешь. Потому я тебя и предупреждаю, что это может быть небезопасно.
– Не подумал ли твой отец… – Недертон воспользовался любимым приемом Лоубир, – что заговор с целью воспрепятствовать ее деятельности едва ли не самое небезопасное начинание из всех мыслимых?
– Безусловно, подумал. Она, как внутреннее антитело клептархов, знает, что против нее будут строить заговоры. Впрочем, отец говорит, в кругах его дяди ее всегда рассматривали как крайне необходимое зло. – Лев глянул на вихрь блесток, подался вперед и понизил голос. – Это связано с ее вмешательством в срезы.
Ручной страх Недертона совершил головокружительный кувырок поверх разумной части сознания, вызвав в памяти химеру на Темзе, которую они наблюдали с Лоубир.