– Мне надоело, что никто не говорит, куда я еду.
– Скажу, сразу как узнаю сам, – ответил Коннер, держа зарядку перед собой. – А пока сюда.
Она пошла за дроном.
– Друзья Фан, сделавшие эту штуку, доставили его сюда, – сказал он; Верити не поняла, о чем речь. – Доставили полчаса назад, а так и не подумаешь. Поручили художнику придать ему старый вид. Ссаки на боку как свежие, а вообще-то, нарисованные.
Верити увидела дальше в проулке кубический контейнер, в тени под стеной. Он действительно выглядел так, будто стоит здесь давно.
– Заплатили за парковку. Не эвакуируют, – сказал Коннер. Дрон наклонился и положил зарядник на асфальт. – Тлен показала мне его по пути сюда. – Тихий звук манипуляторов, орудующих в тени. – Когда открою дверцу, свет погаснет, включится, только когда закрою. Как холодильник, только наоборот. – Он распахнул дверцу в темноту. – Буду снаружи, на крыше. Там есть розетка, подзаряжусь.
– Зачем он здесь?
– Чтоб тебе не оставаться на виду. Лечь и ноги вытянуть.
Верити шагнула внутрь, не так высоко, как у Фан. Там куб стоял на паллетах, здесь вроде бы прямо на асфальте. Дрон закрыл за ней дверцу. Зажегся полупрозрачный потолок.
Та же обстановка, но с циновочным эквивалентом запаха нового автомобиля. Тот же диванчик с низкой спинкой и почти без ножек, тот же низкий деревянный столик перед ним, на столике – белый полиэтиленовый пакет из «Севн-Элевн». Из пакета торчали красные пластиковые крышечки бутылок с питьевой водой. Верити заглянула, что там еще, увидела пригоршню протеиновых батончиков, две маленькие упаковки вяленого мяса, пакетик чипсов из морской капусты.
Повесила сумку на знакомый алюминиевый крюк, сняла кроссовки и поставила на пластиковый лоток.
Зашла в уборную, задвинула бумажную дверцу и воспользовалась унитазом. Никаких политических граффити. Стены выглядели так, будто их никогда не касалась человеческая рука. Возможно, так оно и было. Верити закрыла глаза, увидела автомобильную пробку. Встала, унитаз, как она и ожидала, сам спустил воду.
– Я здесь, – сказал Коннер, когда она мыла руки. – На крыше.
Появилась трансляция: вид с крыши куба в сторону Третьей улицы. Проехала полицейская машина, потом юпиэсовский фургон.
– Здесь есть камеры? – спросила она.
– У тебя в очках и в дроне.
– Не слышала, как ты залезал. – Она вышла из туалета, задвинула дверцу, шагнула к серому диванчику.
– Я и зарядник поднял лебедкой, ты тоже не слышала.
Трансляция исчезла.
Верити сняла худи и твидовый жакет, повесила их на тот же крюк, что и сумку, села на диван, а сумочку положила на столик, рядом с пакетом.