Внезапно его охватила дрожь. Азарт пронзил его с такой силой, что казалось, будто его кости загремели под шкурой. Он изо всех сил старался сохранять спокойствие. Пристально посмотрел на своего противника – и вспомнил…
– Цезарь! Давай, ублюдок; ты голоден или нет?
Под утренним солнцем Бенни висел в воздухе, удерживаемый рукой незнакомца. Пальцы крепко держали его за холку, и он болтался в центре незнакомого двора.
Бенни пискнул и выпустил на землю струйку мочи. За заборами он видел других собак. Но, судя по запаху, тут их было еще больше. Его сестру сжимал в руках один из тех двух людей, которые похитили их со двора мальчика. Его сестра громко гавкнула.
– Заткни эту суку. Она отвлекает его.
– Я не хочу этого видеть, – сказал второй человек, но все же сжал челюсти его сестры.
– Эй, отрасти себе яйца. За что, спрашивается, я заплатил тебе сотню баксов? Собаке положено жрать, верно? – Пальцы мужчины еще крепче сжали Бенни холку и с силой тряхнули его. – А приманка – это приманка.
– Эй, Джус! – крикнул еще какой-то человек из тени двора. – Какой вес положить на санки на этот раз?
– Пятнадцать кирпичей тебе хватит?
– Пятнадцать?
– Мне нужно, чтобы Цезарь хорошо прокачался, у него на следующей неделе бой.
Бенни услышал стук и лязг чего-то тяжелого.
– А вот и он! – крикнул человек-тень. – И наверняка голодный!
Из темноты возник настоящий великан. Бенни никогда не видел такого огромного пса. Гигант рвался вперед, натягивая упряжь на груди. Из его пасти свисали толстые нити слюны. Когти впивались в темную землю. Позади к ремню крепились сани на стальных полозьях. На них высилась груда цементных блоков.
Мужчина, держащий Бенни, глухо хохотнул.
– Да, он чертовски голоден! Я не кормил его два дня!
Бенни выпустил очередную струйку страха. Взгляд пса-великана был прикован к нему. Бенни прочитал в его глазах дикий, свирепый голод. Слюна потекла еще гуще.
– Поживее, Цезарь, если хочешь позавтракать!
Державший Бенни человек отступил на пару шагов назад.
Огромный зверь с каждой секундой приближался, с усилием волоча за собой сани. Длинный язык, весь в пене, свисал из пасти. Он задыхался и рычал. Сани ползли по земле с хрустом разгрызаемой кости.