— Нет, Ричи. Или ты мне говоришь всё сейчас, или я докладываю директору.
Несколько томительных секунд Сноу боролся с собой. Наконец, выдавил:
— Хорошо, слушай.
Он кратко изложил начальнику аналитического отдела о ходе расследования.
— Понял тебя, Ричи. Файл уже у тебя, пока, — Пирс отключился.
Дроид поставил перед Ричардом дымящуюся ароматом тарелку. Желудок взял верх, и агент подавил желание тут же прослушать запись. Он взял в руки нож, вилку и сосредоточился на омлете, из которого аппетитно торчали кусочки жареного бекона, помидоров и лука.
Зайдя к себе в номер, он включил коммуникатор и начал просматривать файл с разговором Добровольского с Парсонсом.
«— Нейл, привет! Я узнал, что ты сейчас возглавляешь геолого-разведывательную партию в системе Фомальгаута.
На экране появилась картинка, разделенная надвое: слева Добровольский, справа Парсонс.
— Здравствуй, Александр. Честно говоря, несколько озадачен твоим вызовом. Да, я участвую в георазведке на очень интересной планете Дионис. Это в системе звезды LP 876-10, что всего в трех световых годах от Фомальгаута. Тут с нами и археологи есть. Вырисовывается очень занятная картина. Представляешь, некоторые скальные образования вполне возможно могут оказаться… Хотя, что это я? Что-то случилось, Александр? Я могу помочь?
— Не беспокойся, Нейл, ничего особенного не случилось, просто захотелось с тобой посоветоваться, и ты можешь реально помочь, — Нейл Парсонс с сомнением покачал головой. Его худое лицо с резкими чертами не выражало никаких эмоций. Добровольский продолжил: — Во время пребывания на Желтом глазу тебе не попадались необычные образцы местных минералов?
— Желтый глаз? Там разные породы встречались, но… А что ты имеешь в виду под словом „необычные“?
— Ну-у… несколько замялся Добровольский, — какие-нибудь нехарактерные свойства.
Парсонс несколько секунд думал, потом заговорил:
— Да, были такие. Во-первых, во всех образцах, взятых нами в зоне горного массива, присутствует повышенный процент…
— Нет, Нейл, я не об этом, — прервал его русский. — Речь идет о совершенно необычных свойствах, совершенно.
Парсонс озадаченно замолчал, улыбнулся:
— Уж не рассказов ли об артефактах ты наслушался, Александр? — видя, что Добровольский по-прежнему серьезно и выжидающе смотрит на него, продолжил: — Сам я никаких артефактов не видел, но слышал одну байку про Джонсона, но правда ли это, сказать не могу.
— А что ты слышал, Нейл?
— Слышал, что Джонсон, после того, как выписался из госпиталя, стал интересоваться артефактами, прямо как ты, — геофизик усмехнулся. — Причем делал он это осторожно. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и о его расспросах стало известно. Большинство посмеивались, считая, что ему не только ноги в катастрофе повредило, но и голову. Однако до меня доходили и такие суждения, что неспроста, мол, Оливер Джонсон, астронавт с большим опытом и стажем работы в дальнем внеземелье, интересуется артефактами. Что-то ему известно такое, чего не знают простые смертные. Но так рассуждали буквально единицы. Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что интерес Оливера к артефактам действительно напрямую связан с его травмой. Насколько мне известно, он отстранен от полетов?
ebooksa