— А ты помнишь, с каким образцом случилась эта незадача?
— 3779.
Ричард замер:
— Точно?
Дроид не ответил. Наверное, если бы он мог пожать плечами, то сделал бы это. Сноу и сам понял, что уточнение неуместно.
— А когда образец выпустил сжатый воздух, больше ничего необычного не произошло?
— Нет.
— Когда это случилось?
— Десятого сентября две тысячи двести семьдесят седьмого года в одиннадцать тридцать утра.
Ричард на несколько секунд задумался.
— Хорошо, Лики, спасибо. Я тебя прошу продолжать заниматься коллекцией полковника Добровольского. Если ты получишь от кого-либо другие инструкции, свяжись со мной, — Ричард назвал свой номер, и вдруг ему пришла в голову одна мысль. — Скажи, тебе сообщили о смерти полковника Добровольского?
Красные окуляры робота слегка перефокусировались:
— Да, инспектор Сноу.
— И теперь тебя ждет утилизация?
— Да.
— А если тебя возьмет новый хозяин?
— Нет, инспектор Сноу. Я — старая модель. Вряд ли кто изъявит желание взять меня даже за символическую плату.
Ричард пристально вглядывался в казавшиеся безучастными красноватые линзы телеобъективов дроида. Наконец, произнес:
— Я дам указание об отмене твоей утилизации в случае, если тебя никто не возьмет. А теперь, Лики, отдай-ка коммуникатор мадам Дютрон.
Ричарду показалось, что робот секунду помедлил, но потом на экране снова появилось лицо Марлен: