Авиценной на станции «Атлантида» прозвали местного доктора Салмана Нури, из-за его персидских корней и склонности к некоторому философствованию.
— Куда? — тут же нарисовался в палате чернявый невысокий Нури. — Кто разрешил посещение?
Вопрос был из разряда риторических, потому что такое разрешение мог дать только он сам. Весь персонал местной клиники состоял из него самого и двух медсестер, причем лишь одна имела профильное образование и работала по контракту. Вторая сестра была, что называется, приходящая, и привлекалась к работе только в крайних случаях.
Фергюссон засмущался и застыл в дверях, остановленный свирепым взглядом иранца. Больничный контингент, в лице Блумберга и Сноу, категорически восстал против такой несправедливости.
— Доктор, имейте совесть! Сами же сказали, что завтра выписка!
— Да, сказал. Но это произойдет только в том случае, если меня удовлетворят результаты анализов.
— Господи, ну какие еще анализы нужно сдать, чтобы выйти из вашего медблока?! — вскричал Айво и картинно закатил глаза. — Я не выдержу этого!
Ричард же посмотрел на Нури и спросил:
— Доктор, вам ведь известны результаты всех анализов и тестов. Конечно, последнее слово в любом случае будет за вами. Но всё-таки вы не можете нам запретить видеться с коллегами.
Иранец немного помедлил, потом махнул рукой и вышел из палаты.
Фергюссон прошел в комнату и присел на краешек стула:
— Ну, как дела?
Сноу и Блумберг сели на койках.
— Дела неплохо, а как у тебя? Удалось сделать то, о чем мы тебя просили?
— Да. Я выяснил, кто вас нашел первым.
— Ну и?
— Вас нашел Эннио Дельпьеро — пилот спасательной группы.
— Пилот спасательной группы? А он один нас нашел? В смысле он был один, когда обнаружил нас?
— Да. По крайней мере, он мне так сказал.
Сноу и Блумберг переглянулись.