Противостояние

– Нанести столько вреда? А разве не всегда за это ответственны именно идеи? – Дункан вынул одну из ампул. – Началось это уже давно, десятилетия назад. Потому-то Академия так сильно и трепещет перед экслибрами, сажая их под замок. Ведь экслибры – это не что иное, как не воплотившиеся идеи. Три семейства верят, что экслибры, однажды оказавшись под влиянием идей, поднимут восстание. Оттого-то Академия подавляет экслибров, стремясь истребить их ещё сегодня, не откладывая этого на завтра.

– Откуда ты всё это знаешь?

Он вынул шприц.

– Вот что тебя успокоит.

– Не надо, Дункан…

Он что-то ещё возражал, но она уставилась на иглу и уже не прислушивалась. Она не хотела спать. Ей нужна была только книга.

– Дай мне её…

Он покачал головой.

Тогда она обеими руками схватила ящик с его колен и ударила им ему по лицу.

Глава вторая

Первый удар отшвырнул Дункана в сторону, прочь от края кровати. После второго он больше не шевелился.

– Прости, – прошептала Изида, на четвереньках переползая через него. Маунд дышал, и она перевернула его на бок, чтобы кровь не попадала в дыхательные пути. По результатам своего осмотра Изида поняла, что нос разбит, но не сломан. На скуле красовалась свежая рана, позже появится кровоподтёк на виске. Даже в горячечном бреду она владела техникой обезвреживания противника без ликвидации.

Немного поколебавшись, она вынула из кармана его штанов сердечную книгу. Бросила взгляд на пёструю обложку карманного издания, но восприятие её уже окончательно притупилось. Изида поплелась к открытому люку. У отсека был двойной пол. Под ним она нашла то, что искала. По тёмно-синей льняной ткани, в которую Дункан обернул Абсолонову книгу, было видно, что она прошла через несметное количество рук. Изида осторожно извлекла книгу из тайника, а вместо неё бросила сердечную книгу Дункана. Он найдёт её очень быстро; но достаточно, если после пробуждения книга не сразу окажется у него в руках.

Книга Абсолона стоила целого состояния, и Изида удивлялась, что Дункан хранил её именно здесь, без всяких библиомантических мер предосторожности. Вероятно, это как раз то, что нужно: никто не предполагал обнаружить её именно в том месте, где каждый был буквально одержим идеей найти её. Библиомантические заслоны только привлекли бы к себе внимание любопытных. Теоретически Дункан мог бы продать книгу, но как найти покупателей, не привлекая ненужного внимания? Может, ему следовало просто подождать, пока не появится подходящая возможность? Глубоко переведя дух, Изида раскрыла книгу и попыталась прочесть первое предложение. Шрифт был расплывчатым. Она потёрла глаза, прочла снова и лишь тогда разобрала первые слова.

Стон сорвался с её губ: действие книги началось. Ощущения были такие, словно ей в сердце ввели инъекцию чистой библиомантики, в тысячу раз сильнее, чем всё хранившееся в аптечке Дункана. Жар охватил всё её тело, а нервные окончания пылали в огне. Благодатное жжение, очищающее и снедающее всю усталость. То, что там было написано, не несло никакой смысловой нагрузки – важен был только загадочный порядок слов. Александр Абсолон открыл тайный код, библиомантический эликсир жизни, и первым поставил это таинство себе на службу. Много ходило пересудов вокруг действия его трёх книг, но едва ли кто знал что-либо точно. Якобы если хотя бы одно слово стояло не на своём месте, сила текста полностью исчезала. Абсолон выстроил десять тысяч слов в единственно правильной последовательности, словно химик, скрупулёзно соединяющий молекулы, пока из них не появится нечто доселе невиданное.

Изида читала жадно и не спеша, осознавая даже с затуманенными чувствами, что слишком большая доза её прикончит. Она чувствовала, как сокровенный порядок слов вгрызается в её разум и обволакивает сердце. Слоги полыхали, словно горящее клеймо, глубоко въедаясь ей в душу. Либромания проявляла себя уже сейчас: Изида ощутила её в первые мгновения чтения и знала, что отныне она потеряна. Но не время думать об этом. Она выиграла время, чтобы взять дело в свои руки.

Изида собиралась оставить книгу у Дункана, но уже через несколько секунд ей стало ясно, сколь глупым было это намерение. Наркоман никогда добровольно не откажется от своего наркотика. Сама мысль расстаться с книгой взрывалась в её мозгу адской болью.

– Прости, – произнесла она снова, нагнулась к Дункану и промокнула капли крови на его виске.

На мгновение она чуть не поддалась искушению его поцеловать в память о былых временах, в качестве извинения, ведь она отнимала у него ценнейшее из всего, чем он когда-либо владел. Но потом решила этого не делать. Изида встала и почувствовала, как слова Абсолона оживили каждую жилку её тела. Никогда ещё в ней не разливалось столько решимости, силы, столько благодати.

Изида поспешно сунула книгу за пояс – под пелериной её не было видно. Потом, расправив плечи, вышла из лачуги Дункана в полной уверенности, что поступает правильно. Её возродившаяся сущность была готова принять на себя всё на свете: Федру Геркуланию, Аттика, даже одиозные идеи, о которых толковал Дункан. Это всего лишь противники, а противники ей больше не в силах дать достойный отпор. Она могла бы отворить портал прямо здесь и сейчас, но боялась привлечь внимание к Дункану. Вместо этого она поспешила вниз по проулкам, обратно к краю убежища, по деревянным настилам и подвесным мостикам, пока наконец не упёрлась в край скалы и не заглянула в золотую пустоту, в пропасть, на плиссированные сети по ту сторону крыш.