Противостояние

– Всё это не имеет никакого значения, – сказала Саммербель. – Знаете, если есть новые правила, то нам следует к ним приноровиться. Мардук вдруг стал библиомантом, хотя он ни в коем случае не должен им быть. А человек, которого Пасьянс, – и она опять метнула в него гневный взор, – по ошибке прикончил, лишь доказывает, что существуют и другие экслибры Зибенштерна, помимо Изиды. Вопрос только в том, что меняется из-за этого для нас?

– Нет, – возразила Фурия, – вот самый важный вопрос: кто и по какой причине заинтересовался именно одиннадцатым томом, где указаны новые правила? Видно, есть кто-то, кто в курсе изменений. Но кто бы он или они ни были, им, стало быть, нет надобности этот том читать – и всё-таки они задались целью заполучить книгу. Хотелось бы знать почему.

– Ясно, что ты не станешь меня слушать, – буркнул Финниан, – но, как мне кажется, речь может идти только об одном человеке.

Кэт закатила глаза:

– Конечно, Изида об этом знала и до нас. Ведь последствия она испытала на собственной шкуре.

Фурия обхватила голову руками. Слишком устала она от раздумий, слишком измождена, чтобы строить сложные планы. Снова сделав над собой усилие, она сказала:

– Допустим теоретически, это не Изида. Кто бы ещё мог оказаться на этом месте? Из тех, кого мы знаем?

– Ну не Академия же, – усмехнулась Кэт, – эта бы сразу выслала гвардию.

Одну за другой они перебрали версии, не пренебрегая самыми невероятными. Среди подозреваемых был, разумеется, Мардук, ведь они сделали из него врага, Арбогаст-одиночка, мелкие фракции Академии, может, даже одно из трёх семейств, не согласовавшее своих действий с другими.

Сколько они ни бились, удовлетворительного объяснения не нашли, и это заставило Саммербель вернуться к началу разговора:

– Пасьянс?

У южанина был такой вид, словно он сейчас предпочёл бы спрятаться за креслом. Саммербель вызывала у него почтение, смешанное с ужасом.

– Но до того, как произошла эта неувязочка, успел ли человек что-нибудь сказать? – спросила она. – Полезную информацию? Что-нибудь?

– Нет. Именно это-то меня и разозлило.

Кэт поглядела на него скептически:

– На войне, ну в твоём романе, допросы пленных тебе не поручали, так?

Пасьянс утвердительно кивнул головой:

– Я воевал только на передовой. Если нужен был кто-то, кто откроет ворота или взорвёт баррикады, то шли ко мне…

– Ну ладно, ладно! – сказала Саммербель с досадой.

– Мне очень жаль, правда.