Противостояние

Рашель, преодолев слабость, встала на ноги, только когда опёрлась спиной в стену:

– Меня зовут Рашель Химмель. Я здесь…

– Я знаю, кто вы, – перебил Джонатан Марш.

– Пап, мы… это… – начала было Кэт.

Но он прервал её одним жестом. Ему даже не пришлось ничего говорить. Фурия содрогнулась, увидев, как меняется Кэт в его присутствии. Ей уже и раньше бросалось в глаза то, как та, бедняга, съёживается, и не только в физическом смысле. Она знала Кэт как человека, не боящегося никого и ничего, по крайней мере с виду. Но теперь та вела себя словно побитая собачонка, натасканная по первому же приказу ложиться и забиваться в угол.

Надо сматываться отсюда, и поскорее. Может, раньше и был какой-то смысл предпринять последнюю попытку и подставить отцу лоб для щелчка. Но теперь, стоя напротив него, Кэт не могла этого сделать. У такой храброй и отважной Кэт просто недоставало сил. И Фурия будет последней, кто её за это упрекнёт.

– Позаботьтесь о вашем брате, – сказал Марш Рашели. – Ему, похоже, требуется помощь.

– А что с… – начала она.

– Это я улажу. – И не договорив, он расщепил страничное сердце.

– Фурия! – крикнула Кэт. – Берегись! – Очнувшись от шока, она прыжком очутилась перед Фурией и загородила её собой от атаки отца.

Марш в лучах своей сердечной книги, казалось, принялся расти, заполонив собой половину комнаты, в то время как всё окружающее замерцало, словно от чрезвычайно интенсивного жара. Незримые руки ощупью искали Фурию, стараясь её задержать, заковать руки и ноги в незримые кандалы.

Напрягая все силы, Фурия пустила ударную волну в окна. Стёкла выбило наружу, в сад. На секунду это отвлекло противников. Марш гневно завопил, но для ответного удара Фурия не дала ему возможности. Одной рукой она схватила за локоть Кэт, другой – потерянную Фейтом книгу для прыжка, необходимую Химмелям для возвращения в области, о каких Фурия могла только догадываться. Но она надеялась, что всё сработает.

Раскусив замысел Фурии, Рашель вскочила. Но слишком поздно.

– Каталина! – вскрикнул отец Кэт, и его голос ещё долго звучал вслед подругам, в то время как книга уносила их всё дальше и дальше.

Глава одиннадцатая

Веявший в переулочках Либрополиса книжный аромат, словно память о чтении, не могли остановить заграждения из колючей проволоки в гетто. Лишь в самой глубине квартала он постепенно рассеивался, перекрываемый испарениями от слишком большого числа людей на слишком маленьком пятачке площади.

Не будучи от рождения экслибром, Финниан провёл здесь детство в то время, как Саммербель знала гетто лишь благодаря коротким вылазкам. Она ни разу не поморщилась, и он это оценил, хотя чувствовал, что ей здесь не по себе.

– Тебе здесь не очень-то по душе, – заметил он, пока они шагали через узенький проулок, опустив пониже на лицо капюшоны своих толстовок: белой – на Саммербель, чёрной – на Финниане. Под просторными толстовками на них были куртки с множеством карманов, а кроме того, они были обуты в кроссовки и одеты в штаны, которые не сковывали движений.

– Тебе это кажется странным? – спросила она.

Он глянул на неё искоса, но она продолжала смотреть прямо.