Книга крови

Впервые в голосе Марша послышалось нечто похожее на нежность, и Кэт как в тумане вспомнила, что он иногда говорил с ней так же, когда она была маленькой. Казалось, тогда он был другим человеком. На самом же деле, вероятно, она тогда просто по-другому воспринимала его.

«Я скорее застрелюсь сама», – подумала Кэт.

Она сделала глубокий вдох и взглянула ему в лицо:

– Ты читаешь мои мысли?

– Что?

– Ты прекрасно меня понял, папа. Ты сейчас читаешь мои мысли?

– Ты же знаешь, что я этого не умею, – пожал плечами Марш.

– Не с помощью библиомантики. Я имею в виду – отец же иногда догадывается, о чём думает его дочь.

Он с сомнением взглянул ей в лицо, отвечая на вызов:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что, если бы ты был на это способен, ты бы понимал, что я никогда не буду безмолвной свидетельницей убийства человека, который значит для меня больше всех других людей на свете. А ещё ты бы знал, что я не собираюсь лгать и клеветать на моих друзей. Если меня спросят, я скажу правду. Я расскажу и о том, как ты только что предложил мне спастись. Спасти террористку, собственноручно разрушившую Санктуарий со всеми, кто в нём находился! Я расскажу твоим приспешникам из Комитета всё, что знаю о тебе, и постараюсь вспомнить все мелочи. Это не позволит убрать тебя из власти. Но появятся первые сомнения, предубеждения, сплетни за твоей спиной. А мама возненавидит тебя всем сердцем, потому что меня казнят, отец, в этом нет никаких сомнений.

Он смотрел на неё во все глаза. На мгновение ей показалось, что они действительно неразрывно связаны между собой, так, как, собственно, и полагается отцу и дочери.

– Бо́льшую часть того, что ты перечислила, я могу предотвратить без особых усилий, – в конце концов сказал Марш. – Ты не встретишься ни с кем из тех, кому бы могла высказать всё вышеизложенное, если я этого не захочу.

Рукоятка револьвера в ладони Кэт тем временем согрелась и ощущалась почти как часть её тела. Ей оставалось только использовать оружие по назначению. Раз! – и всё.

– Но приказ, – добавил Марш, – приказ о том, что сначала будет казнён Финниан, а только потом ты, всё равно отдам не я. Это сделает Рашель, потому что я твой отец и не могу этого сделать – вне зависимости от того, что ты скажешь или сделаешь. Вас убью не я. Вас убьёт Рашель.

Нижнюю челюсть Кэт как будто парализовало, речь давалась ей с трудом.

– Могла бы она помиловать Финниана?

– С какой стати она захочет это сделать?

– Но она могла бы?

– Сейчас она – это Академия. Она могла бы сделать многое, о чём сама ещё не подозревает.