Центр тяжести

Я несколько раз порывался позвонить тебе, Петро, но так и не смог. Прости. Не знаю, просто. Просто. Я просто не смог бы пережить этот твой взгляд. Да-да, ты прекрасно знаешь, о чем я. Этот твой осуждающий взгляд, взгляд разочарованного старшего брата. Я помню, как ты посмотрел на меня, когда я рассказал, что работаю в Компании и занимаюсь разработкой ИИ – ты посмотрел так, словно я признался, что снимаюсь в порно, где перед камерой трахаю мертвых животных. И после, каждый раз, когда я тянулся к телефону, чтобы набрать тебя и попросить о помощи, я вспоминал твое лицо, твои глаза и думал: нет, лучше сдохну.

Прости меня.

Морфин почти сразу притупил боль, рассеял ее, выгнал из комнаты, из проводов, обоев, стекла, плинтусов – отовсюду. И потолок успокоился, перестал дышать, давить и падать на меня. Боль оставалась где-то глубоко внутри, но тусклая, как пламя декоративной свечи – я больше ее не боялся. Лицо снова онемело, я тыкал в него пальцем и ничего не чувствовал.

Тут за окном раздался гудок «КамАЗа» – низкий, густой, словно пароходный, – и он почти вернул меня в реальность. Затем снова сигнал, на этот раз тихий – дзинь! Сигнал телефона – оповещение. Кусто оповещал меня всякий раз, когда в нашей внутренней сети возникала активность, связанная с фамилией «Портной», – я настроил его так на всякий случай, из параноидальных соображений. Я знал, что за мной, скорее всего, наблюдают, и старался следить за тем, насколько пристальный интерес ко мне проявляет начальство. Вот и сейчас Кусто отправил мне сообщение: «Петр Портной в красном листе».

Красный лист – это значит, что за тобой уже выехали.

Я сел за комп и подключился к камерам в районе, где ты жил. Камеры не работали, GSM-сеть тоже. Меня бросило в пот. Я знал, что это значит – люди в коричневых машинах уже едут за тобой и вырубили в твоем районе сеть и все системы слежения, они всегда так делают, чтобы не оставлять следов и отрезать все возможности предупредить подозреваемого в том, что к нему едут. Без шума и пыли.

Я был под дозой, перед глазами все плыло, но мыслил я довольно ясно. Я знал, что все равно могу предупредить тебя, пока еще не поздно. Пару лет назад я устанавливал на твой комп антивирус и вместе с ним установил программу удаленного доступа. На всякий случай. И вот – всякий случай настал.

Я подключился к твоему компу, ты в этот момент редактировал свою рукопись. Младший брат следит за тобой. Ха-ха! И прямо посреди твоего текста я начал набирать ПЕТРО ТЫ В КРАСНОМ ЛИСТЕ ВАЛИТЕ ИЗ ДОМА ЗА ВАМИ ВЫЕХАЛИ ВАЛИТЕ СЕЙЧАС НЕМЕДЛЕННО У ВАС ПЯТЬ МИНУТ МОЖЕТ БЫТЬ БОЛЬШЕ УХОДИТЕ ПОЖАЛУЙСТА

УХОДИТЕ

УХОДИТЕ

УХОДИТЕ

УХОДИТЕ

УХОДИТЕ

Вэбку ты заклеил куском изоленты – хоть это ты додумался сделать, – и я не смог увидеть тебя, а жаль: я бы хотел посмотреть на твое лицо в тот момент. Почти уверен, что ты наложил в штаны, ха-ха.

Я запустил Убик и через склеенные фото с дронов удостоверился, что вы сбежали.

Я был под дозой, но даже в этой дымке блаженного равнодушия я чувствовал, как начинаю злиться все сильнее. Злость прорывалась даже сквозь наркотик.

Ах, значит, так? Значит, так, да? Теперь за братом выехали? Мамы вам мало, да?

Я судорожно соображал, что делать дальше. Они ведь не дадут Петро уйти. Единственный способ ослепить Систему, хотя бы на время – поджарить серверы, а поджарить их удаленно не выйдет, только из офиса.

И что же делать?

И это был он – момент предельной ясности, я точно знал, что сделаю дальше: теперь вся моя подготовка, мой план Б, все это обрело смысл, я знал, что сделаю дальше: закину в рюкзак шокер, ноутбук и поеду в Мышеловку – увольняться.