Тысяча шагов.
На улице очень людно, проталкиваюсь сквозь толпу, в наушниках играет «All tomorrow’s parties». Опять какой-то праздник. Бой барабанов и толпы туристов возле буддийского храма. Всюду искрят бенгальские огни. Неоновые вывески с иероглифами.
Две тысячи шагов.
Дорогу перекрыли, люди толкутся на тротуарах за ограждениями, а по проезжей части идут ряженые в масках. Маски довольно жуткие – яркие, броские, зубастые. Как песьи головы. В руках факелы. Нет, стойте, это не факелы, это огромные огненные веера; и люди в масках размахивают ими и танцуют под звуки барабанов в ночи.
Две тысячи сто восемьдесят шагов.
Свернул в переулок и вышел на площадь, как раз когда песня в наушниках замолчала. Здесь тихо, только гулкое буммм-бумм-бум за спиной, но не более. Возле ПС одинокий буддийский монах; ой, нет, постойте, это не монах, просто дворник в оранжевом, светоотражающем комбинезоне. Лениво метет брусчатку.
Еще восемьдесят шагов и восемь ступенек. И вот она – дверь в Мышеловку.
Главная проблема в офисе – охрана. Два человека на входе, смена караула каждые двадцать минут. Ночью на шестой этаж меня никто не пустит, поэтому придется, эммм, идти на крайние меры. Больших сложностей, впрочем, я во всем этом не видел, мне ведь надо только войти, выйти уже не получится – на этот счет иллюзий я не питал.
Жму на звонок.
– Слушаю, – голос Бори. Худший из всех вариантов. Этого только не хватало.
– Боря, впусти. Это Егор.
– О, Егор!
Вспыхнул зеленый индикатор, дверь поддалась. За стойкой в фойе сидел Боря, он даже привстал, чтобы пожать мне руку.
– А где напарник? – спросил я.
– В тубзике. А ты чего здесь делаешь?
– Да так, вещи забрать. Я увольняюсь.
Боря поджал губы, почесал затылок.
– Эх. Так это ты пришел с Иваном Ильичом поговорить?
– А он что, здесь?
– Ну да, десять минут назад пришел. Вы чуть-чуть разминулись. – Он потянулся к селектору. – Сейчас сообщу ему, что ты з-з-з-з…