Сентябрь

Какое-то время на лице подхорунжего рисовалось смущение. Из неприятной ситуации его спас мужик-хозяин, который, что-то бормоча себе под нос, взял свечку и громко выругался, когда го­рячий стеарин капнул ему на ладонь. Подхорунжий вытянулся по стойке смирно.

- Пан капитан! Докладывает дежурный подхорунжий Мазёл: отряд готов действовать.

- Капитан Вагнер.

Какое-то время он оценивал взглядом вытянувшегося по струнке унтер-офицера. Тот безоши­бочно распознал офицера из запаса, на миг в его глазах даже мелькнуло превосходство, кото­рое кад­ровые военные так любили демонстрировать. Только видное под расстегнутой шинелью, сви­сающая стволом вниз короткоствольная винтовка пробуждал невольное уважение. Польский офицер, да еще с оружием – в последнее время картинка редкая.

- Вольно, - бросил через несколько секунд Вагнер. Взгляд подхорунжего выдавал облегче­ние. Вагнер догадался, в чем дело. Наконец-то нашелся кто-то, кто возьмет командование на себя. По крайней мере, так подхорунжему казалось.

Так что дело еще не самое паршивое, подумал резервист. Возможно, эти не станут спо­рить, возможно, даже подчинятся. Он выругался про себя. Все равно – проблема.

- Слушаю, пан капитан?

Вагнер покачал головой совершенно по-граждански. Подхорунжий не обратил на это внима­ния.

- Какая часть? – небрежно спросил офицер резерва. Особо это его не интересовало, ответ не мог быть существенным.

- Отдельный отряд Войска Польского!

Хорошее название, подумал Вагнер; нормальное, как и любое другое. Что дальше? Реше­ние за него принял хозяин.

- А чего это в сенях стоим? – задал он риторический вопрос. – В дом просим, в дом. Выпить чего-нибудь, а то холодина такая…

- Ведите, пан подхорунжий.

Вагнер кивнул. Остальная часть отдельного отряда квартировала за скрипучей дверью, в большом помещении. Там находился очередной семнадцатилетний пацан в мундире стрелка, плюс пара еще более младших подростков в харцерском хаки. И было им, самое большее, лет по пятна­дцать. Все они тут же, неумело, схватились на ноги, еще не зная, как приветствовать входя­щего в по­мещение офицера. Вагнер им только лишь кивнул, не желая провоцировать на более от­чаянные дей­ствия.

В качестве общества в освещенном керосиновой лампой комнате отдельный отряд имел мо­лодую девушку, на коленях которой спал младенец, и пара приличных размеров хряков в сби­той их досок загородке. Вагнер поглядел на окно, затемненное военным одеялом, старательно прибитым к оконной раме.

Взгляд девушки, совершенно никакую красоту, которой портили грубые, словно бы запух­шие черты лица, скользнул по Вагнеру. Через миг девушка опустила глаза.

- Невестка… она немного не в себе… - пояснил хозяин, который пролез за всеми в помеще­ние. – Это с тех пор, как повестку получила… Мы-то уже отплакали, еще два имеются, в плену, только вот она почему-то до сих пор не может.

Похоже, сын его погиб еще в самом начале, когда еще сооб­щали, понял офицер запаса. И поглядел на спящего младенца, который никогда уже не увидит отца.

- Так ему было на роду написано. – Мужик явно верил в судьбу. – А вот старшеньких Пресвя­тая Дева защитит, как и нас.

Вагнер только скривился. У него самого было довольно скептичное мнение относительно на­мерений и возможностей Девы Марии. Хуже того, многовековой опыт это лишь подтверждал.