– А какая дата стоит на основном документе «Севрина», тайбань?
– Он утвержден неким Л. Б. четырнадцатого марта пятидесятого года.
Послышался продолжительный вздох. Очень продолжительный.
– Лаврентий Берия?
– Не знаю. – Чем больше Данросс обдумывал свой ход, тем больше приходил в возбуждение. Теперь он был уверен: когда эта информация и убедительные доказательства окажутся у нужных людей в Пекине, это вызовет настоящий взрыв в советско-китайских отношениях.
– Можно ли взглянуть на документ?
– Да-да. Это возможно, – подтвердил Данросс. На спине у него выступил пот, и он похвалил себя за то, что предусмотрительно снял копии с тех частей доклада АМГ, где речь шла о «Севрине».
– И на документ чехословацкой СТБ, о котором вы упомянули?
– Да. На ту часть, которой я располагаю.
– А каким числом он датирован?
– Шестым апреля пятьдесят девятого года.
– Значит, наши так называемые союзники всегда были «сердцем волка и легкими собаки»?
– Боюсь, что так.
– И почему только Европа и эти капиталисты в Америке не хотят понять, кто их настоящий противник,
– Трудно сказать. – Теперь Данросс уже играл в ожидание.
Типтоп выдержал еще одну паузу.
– Я уверен, что моим друзьям захочется получить копию этого… этого документа о «Севрине» и любые относящиеся к нему бумаги.
Вытерев с лица пот, Данросс спокойным голосом продолжал:
– Как Старый Друг, считаю своей привилегией помогать, чем только могу.
Снова молчание.