Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

22
18
20
22
24
26
28
30

– А какая дата стоит на основном документе «Севрина», тайбань?

– Он утвержден неким Л. Б. четырнадцатого марта пятидесятого года.

Послышался продолжительный вздох. Очень продолжительный.

– Лаврентий Берия?

– Не знаю. – Чем больше Данросс обдумывал свой ход, тем больше приходил в возбуждение. Теперь он был уверен: когда эта информация и убедительные доказательства окажутся у нужных людей в Пекине, это вызовет настоящий взрыв в советско-китайских отношениях.

– Можно ли взглянуть на документ?

– Да-да. Это возможно, – подтвердил Данросс. На спине у него выступил пот, и он похвалил себя за то, что предусмотрительно снял копии с тех частей доклада АМГ, где речь шла о «Севрине».

– И на документ чехословацкой СТБ, о котором вы упомянули?

– Да. На ту часть, которой я располагаю.

– А каким числом он датирован?

– Шестым апреля пятьдесят девятого года.

– Значит, наши так называемые союзники всегда были «сердцем волка и легкими собаки»?

– Боюсь, что так.

– И почему только Европа и эти капиталисты в Америке не хотят понять, кто их настоящий противник, хейя?

– Трудно сказать. – Теперь Данросс уже играл в ожидание.

Типтоп выдержал еще одну паузу.

– Я уверен, что моим друзьям захочется получить копию этого… этого документа о «Севрине» и любые относящиеся к нему бумаги.

Вытерев с лица пот, Данросс спокойным голосом продолжал:

– Как Старый Друг, считаю своей привилегией помогать, чем только могу.

Снова молчание.