Гайдзин

После паузы Ори произнес:

– Мне нравится этот.

Хирага прочел в его глазах непреклонность, мысленно обругал его, но решил, что его долг защищать движение сиси, защищать сонно-дзёи, и момент для этого настал.

– Сними его!

Кровь бросилась Ори в лицо. Раздвинувшиеся в полуулыбке губы не дрогнули, но он понимал, что ему брошен вызов. Выбор перед ним стоял простой: откажись и умри или подчинись.

Комар зазвенел рядом со щекой. Он оставил его без внимания, не желая делать резкого движения. Медленно его правая рука потянула за цепочку, порвав ее. Цепочка и крест исчезли в кармане его рукава. Потом он положил обе ладони на татами и низко поклонился.

– Вы правы, Хирага-сан, это был неоправданный риск. Прошу вас, примите мои извинения.

Хирага молча поклонился в ответ. Только после этого он расслабил мышцы, а Ори выпрямился. Оба знали, что с этого момента отношения между ними изменились. Навсегда. Они не стали врагами, просто перестали быть друзьями: всегда союзники, но друзья – никогда. Никогда вообще. Ори взял свою чашечку с саке и поднял ее, приглашая Хирагу выпить; он с удовольствием отметил, что сдерживал кипевший в нем гнев настолько хорошо, что пальцы его совсем не дрожали.

– Благодарю вас.

Хирага выпил вместе с ним, подался вперед и налил им обоим.

– Теперь Сумомо. Пожалуйста, расскажи мне о ней.

– Я почти ничего не помню. – Ори открыл свой веер и взмахами его прогнал комара от лица. – Мама-сан Норико рассказала мне, что Сумомо возникла, как дух из леса, со мной на носилках и не рассказала ей почти ничего, кроме того, что врач гайдзинов разрезал рану, а потом снова ее зашил. Она заплатила половину долгов Сёрина и уговорила ее спрятать меня. Все время, пока она ждала вестей из Эдо, Сумомо почти не разговаривала, только расспросила про Сёрина, про то, что с ним случилось. Когда вернулся посыльный с твоим ответом, она тут же отправилась в Симоносеки. Единственная новость, которую она мне рассказала, была та, что Сацума готовится к войне и что ваши батареи в Тёсю опять обстреляли корабли гайдзинов в проливе, заставив их повернуть.

– Хорошо. Ты все поведал ей о Сёрине?

– Да. Она серьезно расспрашивала меня, а потом, когда я закончил свой рассказ, сказала, что будет отомщена.

– Она оставила какую-нибудь записку или письмо у мамы-сан?

Ори пожал плечами:

– Мне она ничего не оставляла.

«Возможно, у Норико есть что-нибудь, – подумал Хирага. – Ладно, это может подождать».

– Она выглядела хорошо?

– Да. Я обязан ей жизнью.