Гайдзин

– Рыбачить, господин, на пол-лиги от берега, пожалуйста, простите нас, но… ну, в темноте… и волосы ваши не…

– Заткнись! Спускайте лодку на воду. Шевелитесь!

Очутившись в безопасности в море, где соленый воздух остудил ему голову и его слепая ярость улеглась, Ори оглянулся и посмотрел на Поселение. Окна все еще горели во французской и британской миссиях, в фактории Струана и в клубе, который Хирага показал ему. Вдоль praia[25] горели масляные фонари, он заметил свет в нескольких окнах других домов и складов; Пьяный Город, как обычно, всю ночь бурлил, винные лавки не закрывались практически никогда.

Но все его внимание было приковано к французской миссии. «Почему? – раз за разом спрашивал он себя. – Почему мной должна была овладеть… ревность, да, именно так это называется. Безумная ревность. Ревновать из-за постельных утех! Бака!

Это все из-за того, что рассказал мне Хирага: „Тайра говорит, их обычай похож на наш для людей из высшего сословия: мужчина не роняет на подушки женщину, на которой женится, до свадьбы…“, из чего вытекает, что этот тайпан не ляжет с ней, и, поскольку она обещана, никто другой тоже не имеет на это права. Ударил ли я по ставням, чтобы помешать тому человеку взять ее, или я сделал это, чтобы защитить ее?

Или все дело лишь в том, что я не хочу, чтобы кто-то другой насладился ею, прежде чем я сам смогу сделать это во второй раз, – получается еще глупее: как я мог бы узнать об этом? Может быть, это потому, что я стал для нее первым? Никто, кроме тебя, не обладал этой женщиной – достаточно ли этого, чтобы та ночь чем-то отличалась от других? Помнишь, китайцы всегда считали девственность самым сильным возбуждающим средством между Небом и Землей. Не поэтому ли я сделал то, что сделал?

Нет. Это был внезапный порыв. Я верю, что она женщина-волчица, которую необходимо уничтожить – предпочтительно после того, как я опрокину ее на подушки еще раз, – только так я смогу вырваться из паутины ее чар».

Но как и когда? Только в эти дни, другой возможности у него не будет.

«Слишком опасно прятаться в Поселении или Ёсиваре. Хирага непременно услышит, что я не ушел. Если он найдет меня, я мертвец. Могу я рискнуть задержаться здесь еще на три дня, а потом, если мне не удастся добраться до нее, поспешить в Киото, и чтобы Хирага ничего не узнал? Безопаснее уйти сейчас. Так что же?»

– Ты, старик, где ты живешь?

– Вторая улица, пятый дом, господин, – запинаясь, пробормотал рыбак.

Все они были сильно напуганы, давно сообразив, что это, должно быть, один из тех ронинов, которые прятались в Поселении, скрываясь от людей из Сыскного ведомства Торанаги.

Глава 23

Воскресенье, 19 октября

Ее письмо передал Малкольму лично в руки особый курьер, как всегда родственник их компрадора Гордона Чэня. В нем опять не оказалось постскриптума со словами «Я люблю тебя». И снова тайное послание привело его в ярость.

Малкольм, ты совсем рехнулся? Бал по случаю помолвки? После того как я тебя предупредила? Почему, скажи на милость, ты совершенно игнорируешь мои письма и мои настойчивые призывы вернуться? Если бы не медицинский отчет доктора Хоуга, который я получила вчера вместе с этим невероятным известием, я бы заключила, что помимо ужасных ран, нанесенных мечом, ты еще и головой сильно ушибся. Я потребовала, чтобы наш губернатор принял самые жесткие меры против этих зверствующих дикарей и немедленно передал преступников в руки королевского правосудия! Если он этого не сделает, я лично предупредила его, что все могущество Благородного Дома обратится против его администрации!

Довольно об этом. ЖИЗНЕННО ВАЖНО, чтобы ты без промедления вернулся в Гонконг для окончательного решения трех вопросов, – разумеется, я готова простить твой проступок, ты пока еще очень молод, тебе пришлось пережить ужасные вещи, и ты попал в когти поразительно умной и хитрой женщины. Я благодарю Бога за то, что силы твои прибывают с каждым днем. Судя по отчету доктора Хоуга, ты, по счастью, несомненно будешь в состоянии вынести переезд домой к тому моменту, когда получишь это письмо (я дала наставление доктору Хоугу вернуться вместе с тобой, и он лично отвечает передо мной за твою безопасность). Я заказала вам обоим места на пакетботе – два места без нее, специально.

Необходимо, чтобы ты вернулся БЫСТРО И ОДИН: во-первых, чтобы официально стать тайпаном. Твой дед оставил особые инструкции, в письменном виде, в соблюдении которых ты ДОЛЖЕН поклясться, прежде чем будешь ЗАКОННО признан тайпаном дома Струанов, что бы я или твой отец ни оставляли тебе по завещанию. Прежде чем твой отец скончался, в твое отсутствие, мой сын, он заставил меня принести требуемую клятву, я также поклялась ему в том, что возьму и с тебя клятву в соблюдении тех же условий. Это должно быть сделано без промедления.

Во-вторых: потому что мы должны немедленно решить, как нам отразить наступление Тайлера Брока на Благородный Дом – я уже упоминала раньше, что он заручился полной поддержкой банка «Виктория» и сегодня угрожает лишить нас права выкупа имущества, представленного в обеспечение наших долговых обязательств. Если он преуспеет в этом, мы будем разорены. Гордон Чэнь предложил решение, но оно связано с громадным риском, не может быть изложено на бумаге и требует подписи и участия тайпана. Мой сводный брат «сэр» Морган Брок только что прибыл в Гонконг и хвастает всюду своим дворянством, которое получил лишь потому, что сумел уговорить своего бездетного тестя усыновить его, что тот и сделал, после чего, очень кстати и почти сразу же, скончался.

Уж не помогли ли бедняге? Да простит меня Господь, но я бы не усомнилась в этом. И он, и Тайлер Брок открыто заявляют, что к Рождеству они сокрушат нас и станут хозяевами нашей стюардской ложи на ипподроме в Счастливой Долине. Вчера проходили выборы нового стюарда. Следуя пожеланиям твоего деда и от твоего имени я опять забаллотировала его. Да простит меня Господь, но я ненавижу своего отца так сильно, что почти теряю рассудок.