Гайдзин

– Она не будет справедлива, только не со мной, – возразила Анжелика. – Я понимаю ее. Только женщина может по-настоящему понять это. Она будет думать, что я украла у нее старшего сына и убила его. Малкольм предупреждал меня на ее счет.

– Чтобы сдержать ее, нам нужно время, – сказал Скай. – Нам нужно время, чтобы вступить в переговоры, а до похорон его осталось слишком мало времени.

Когда они оставили ее, решение так и не было найдено.

«Ничего, это не страшно, – подумала она. – Я похороню своего мужа, как он того желал, я унаследую его состояние, если оно у него есть, я одержу верх над Тесс Струан. И я отомщу».

Письма причинили ей боль, но не такую сильную, как она ожидала. Ее слезы уже не были теми слезами, что раньше. Они не терзали ее, как раньше. «Да я и сама не такая, как раньше. Я не понимаю. Я действительно очень странная. Долго ли это продлится? Я всем сердцем надеюсь, что да. О Пресвятая Богоматерь, какой же глупой я была!»

Взглянув на окно, она увидела, что день скоро станет ночью; в заливе штаговые огни кораблей, зажигавшиеся вечером по обоим бортам и на верхушках мачт, мигали, поднимаясь и падая вместе с дыханием моря. На каминной решетке с шумом осели угли, пламя ненадолго вспыхнуло, заставив ее повернуть голову в ту сторону. Что делать?

– Мисси? – В комнату вошла А Со.

– Тайтай, А Со! Ты глухая, хейа? – сердито одернула ее Анжелика.

Малкольм объяснил ей про тайтай, а в последний вечер сам заставил А Ток, А Со и Чэня так обращаться к ней – и Скай тоже напомнил ей, чтобы она требовала от слуг именно такого обращения.

– Мисси хочит моя паковать чоп-чоп?

– Тайтай. Ты глухая, хейа?

– Ваша хочит моя паковать, чоп-чоп… тайтай?

– Нет. Завтра. Если вообще когда-нибудь, – тихо добавила она.

– Мисси?

Она вздохнула:

– Тайтай!

– Мисси-тайтай?

– Уходи!

– Знахарский человек хочит видеть.

Она собиралась опять сказать «уходи», но передумала: