Экспансия,

22
18
20
22
24
26
28
30

Толмач пролаял вопрос, но пленница отвернулась в сторону. Князь ухватился рукой за подбородок, но та вырвала голову и смачно плюнула ему в лицо… Все замерли – и палач, и переводчик. А девушка злорадно оскалила зубы, что-то быстро заговорила, спеша до того, как её убьют.

– Она вещает, княже! Говорит, что настанет день – и придут истинные воины, и уничтожат всех бледнокожих и их приспешников, и сложат из их сердец пирамиды выше самых высоких гор, и воссияет вновь сила майя, которым суждено править самим Временем…

– Вон, оба!

В глазах Ратибора вспыхнул жуткий свет гнева, и под их взглядом вещунья начала затихать.

– Что не ясно?!

Оба слава торопливо выскочили прочь из камеры пыток и услышали, как позади лязгнул засов, запирающий массивную дверь. Толмач сделал знак, отгоняющий нечистую силу:

– Озверел наш князь… Как пить дать убьёт!

– Не убьёт… Но изувечит точно!

Прислушались, но дверь была сделана на совесть, почти ни звука не доносилось из-за массивных плах красного дерева. Потом вдруг пленница дико завопила, но крик резко оборвался, будто ей вогнали кляп в рот… Снова тишина… Прошло примерно с полчаса.

– Всё. Кончил её князь…

В этот момент лязгнул засов, и на пороге вырос Ратибор с укрытым плащом безжизненным телом на руках.

– В порубе где место есть получше?

Палач мгновенно откликнулся:

– За мной, княже…

Открыл дверь – князь окинул взглядом комнатку. Сухо. Чисто. Кровать с тощим матрасом. В углу – лохань деревянная с водой. И – кольцо в стене. Аккуратно положил тело на ложе. Палач за спиной шумно вздохнул с облегчением – жива, знать. Не убил её Бешеный…

– Цепи дай.

– Какие, княже?

– Ошейник да кандалы ручные и ножные.

– Сейчас, княже.

Метнулся наружу, через несколько мгновений вернулся назад.