— Вижу, умаялся ты, боярин-батюшка. Вона, весь потом истек. А я вот кваску принесла холодненького. Испей.
Глава 4
Ранним росным утречком Никита Петрович Бутурлин проснулся от колокольного звона. На колокольне, в центре Большого посада, благовестили так, что звенело в ушах. Ударили в колокола и в монастыре, на звоннице, подхватили в колокольцы и в маленьких церквях. Поплыл, растекаясь, по всему посаду благостный перезвон — то ли тревожный, то ли, наоборот, радостный.
К заутрене, что ли?
Усевшись на ложе, Никита Петрович пригладил растрепанную ото сна шевелюру и задумчиво покачал головой.
Нет, чтоб к заутрене — не похоже. Слишком уж звонко, да и не праздничный нынче день, обычный, скоромный. С чего б так трезвонить-то?
— Выспались, господине? — вздернулся, вскочил с постланной в углу соломы верный холоп Ленька. — Как почивать изволили?
В рыжих вихрах парня торчали соломинки, светлые глаза смотрели на господина со всем почтением и преданностью.
— Одежку подай, — встав, подставил руки Бутурлин. — Там почто перезвон-то?
— А пес его знает, — помогая помещику одеться, слуга повел плечом. — Посейчас Игнатко явится — спросим.
— Так он что, не явился еще? — в голосе Никиты Петровича зазвучали тревожные нотки. — Я-то его еще к вечеру ждал… Да вот уснул, да… А ты почто же не доложил?
— Так вы, господине, не указывали… Я и не будил.
— «Не указывали», — застегивая кафтан, передразнил Бутурлин. — Что, сам не мог сообразить? Отроче к ночи не явился…
Ленька вдруг ухмыльнулся, совершенно бесхитростно, но с некой долей не столь уж и далеко запрятанного лукавства:
— Так он, может, у зазнобы какой…
— Рановато ему еще для зазноб, — подойдя к распахнутому окну, Никита Петрович глянул на двор и дальше, на реку, окутанную зябким утренним туманом.
Растекавшийся по всему посаду колокольный звон вдруг прекратился, откуда-то донеслись крики…
— То ли бьют кого-то… то ли славят. Ладно, поглядим — что дам да как! — хмыкнув, Никита Петрович натянул сапоги и загрохотал по лестнице. Слуга со всей поспешностью бросился следом.
— Что там трезвонят-то, Афанасий? — завидев в воротах хозяина, молодой человек тут же поспешил с вопросами.
Владелец постоялого двора, слегка поклонясь, улыбнулся: