— Представляю себе его возвращение, — философски заметил Никита Петрович. — Тем более — столь внезапное. Что еще Настена твоя сказывала?
— Ничо, — парнишка помялся и, опустив очи долу, признался: — К вечеру на ближний луг звала.
— Вот! — хлопнул в ладоши Бутурлин. — Пойдешь! Выспроси-ка про хомякинскую казну — с чего пополняется? С чего там, на усадьбе, живут, окромя работы-заботы крестьянской?
— Вызнаю, господине… — отрок согласно кинул и, сглотнув слюну, тяжко вздохнул. — Хорошая девица эта Настена. Добрая. Ей бы бежать… одначе — опасно! К нам на усадьбу — враз сыщут… А на войну ей невмочно.
Игнатко вернулся ночью, поздненько, тут же и доложил:
— Новость важная, господине! Завтра вечерком хомякинские медь свейскую будут перевозить. С барки. Настена сказала.
— Ага! — сам недавний контрабандист, Никита Петрович быстро смекнул, что к чему, и сразу же уточнил: — Значит, медь та, как я себе мыслю, избу таможенную вовсе не проходила.
— Не проходила, — согласно кивнул парнишка. — Настена так и сказала. Вызнала всё!
— Да уж, — хмыкнув, Бутурлин покачал головой. — Вот ведь, есть же такие холопки неверные. Правда, ежели боярин — деспот… То зачем такому верной рабой быть? Так! К обеду быть готовыми. Отправляемся! Игнат… дева твоя сказала, что за барка-то?
— «Северная звезда». Хозяин — Никифор Сомов. У него еще артель…
— Знаю я Сомова. Тот еще шпынь! То людишкам своим не заплатит, то еще что… Ладно! Собирайтесь. Значит, говоришь, «Северная звезда»?
В светлом ночном небе серебрилась луна, отбрасывая жемчужную дорожку в спокойных водах реки. Кругом стояла мертвая тишь, лишь слегка покачивались камыши и коричневые бутончики рогоза бились о низкий борт барки.
Позади, со стороны посада, вдруг донеслось лошадиное ржание!
— Едут, — прячась в зарослях вербы, азартно прошептал лоцман. — Ленька, давай к важне. Буди таможенников! Игнатко, готовь пистоль.
— Уже готов, господине.
— Ну, и славненько, ну и с Богом, ага…
Не солгала, значит, Настена! Не солгала.
Рыжий тут же исчез, растворяясь в трепетно-белесой ночи, Бутурлин с Игнаткою затаили дыхание. Снова послышалось лошадиное ржание — на этот раз совсем рядом. И вот уже выехали к пристани возы, запряженные крепкими конями. Сейчас… сейчас перегружать будут. Сейчас…
— Господине… там сзади кто-то! — вдруг обернулся Игнат.
— Сзади?