У красноармейца Томильной в глазах бесились красные дьяволята.
- Лежим и даже не встанете в присутствии женщины?
- Ты не женщина, - пробормотал Кармерзы. - И пусть простит меня Аллах за такое кощунство!
- О, Анастасия Игоревна… - Шубин начал подниматься. - Кажется я понимаю, почему за вас так ратовал комполка Донской. Вы – чёрт, и даже не в юбке! Помнится, был приказ: уходить к нашим, а вы его цинично нарушили - добежали только до кустов.
- Точно! - встрепенулся Вартанян. - Расстрелять на месте, без суда и следствия!
- Как это просто! - всплеснула руками Настя. - Упражняться в остроумии и после того, как все закончилось.
- Неправда! - возразил Глеб. – Мы и раньше… Ладно, товарищи, отставить болтовню! Красноармейцу Томильной выношу благодарность! Вартанян, собрать оружие. Кармерзы, кантуешь Шульжина до опушки, там перевяжем. Вы нам поможете, Анастасия Игоревна?
Глава шестая
Перед рассветом измотанная разведгруппа вернулась в расположение полка. Шульжина отправили в госпиталь, размещенный в здании деревенского медпункта, чтобы Халевичу там было не скучно. Операция прошла успешно - ранение действительно оказалась сквозным: «Пустяки! - компетентно заявил полевой хирург. - Но пару недель поваляться придется. В противном случае получите частичную парализацию».
Во взводе полковой разведки вместе с командиром осталось одиннадцать человек, выпрашивать пополнение было как-то совестно. Координаты, выявленных объектов, переправили в штаб дивизии. На рассвете дивизионная артиллерия, стоящая на правом берегу Нары, нанесла по квадрату массированный удар: били орудия 76-го и 105-го калибров. При этом артиллеристы тщательно выверяли координаты, чтобы не зацепить деревню. Артналёт продолжался десять минут, после чего расчеты привели дивизионы в походное положение и отбуксировали в тыл. К сожалению, наблюдателей в районе Мухино не было и что там произошло - никто не знал. Но утром передний край полка обстреливала только миномётная батарея, а это много значило…
- Можем и ей всыпать! - посмеивались разведчики.
- Ты молодец, лейтенант! - похвалил майор Донской, пожимая Шубину руку. - Значит не ошибся я в тебе. Да и полковник Моисеевский был прав! Можете отдыхать со своими людьми. Понадобишься – разбужу, не возражаешь? Как вела себя красноармеец Томилина?
- Нормально, - Шубин пожал плечами и смутился под насмешливым взглядом командира. - Если откровенно, Игорь Тимофеевич, как бы не эта сумасшедшая - чёрта с два бы мы вернулись!
- Я же говорил!.. - комполка смеялся. - Ты уж береги её, лейтенант. Вперёд мужиков в пекло не бросай, а будет артачиться - наказывай как положено.
В последующие дни ситуация оставалась напряженной; температура воздуха держалась прежней - около нуля, ночью подмерзало, днем таяло; дули промозглые ветра, - красноармейцы чихали, кашляли и жались к теплу. В стане противника наступило затишье. В Москве и пригородах уже две недели действовало осадное положение: на улицах возводились баррикады; строились огневые точки. В конце октября гитлеровские войска взяли Калинин, но наступление на этом участке застопорилось - советские части ожесточенного контратаковали; город не отбили, но планы гитлеровского командования сорвали. На южном участке фронта продолжалось наступление на Тулу; под давлением превосходящих сил противника советские части медленно отходили; тяжелые бои шли в районе Мценска; многие части Брянского фронта вышли из окружения - из них был восстановлен новый фронт на южных подступах к столице. 29-го октября противник подошел к Туле; туда успела отступить только часть войск 50-ой армии, но город не сдали. Немцы упорно атаковали; разрозненные защитники города бились яростно: потрёпанные полка НКВД, зенитно-артиллерийский полк ПВО, ополченцы Тульского рабочего полка; с помощью населения вокруг города было создано несколько оборонительных рубежей. В итоге, атаки 24-го моторизованного корпуса захлебнулись - город отстояли!
На Москву наступало больше пятидесяти вражеских дивизий, но что-то стало меняться в начале ноября. Красная Армия уже не бежала, - отходила организовано, стала чаще наносить успешный контрудары, с востока страны непрерывным потоком подходили резервы. Ходили слухи, что седьмого ноября в Москве, на Красной площади, состоится военный парад - в честь 24-ой годовщины октября и войска прямо с парада отправиться в бой. В это особо не верили - не то нынче время, чтобы устраивать парады. Бои принимали изматывающий характер, шли с переменным успехом.
В расположении комполка Донского прибыло подкрепление - два пулеметных взвода и до роты пехоты. Прошёл слушок о готовящемся наступлении: дескать, у мостов в районе Делягино и вблизи Гусиного брода концентрируются танки Т-34 - что-то назревает… Но слухи оказались ложными. Четвертого ноября немцы прорвали фронт на левом фланге 222-ой дивизии и стальная махина хлынула в прорыв. Левый фланг находился на восточном берегу Нары, - его фактически смяли, создалась угроза окружения для частей, действующих правее. Скрепя сердце, командование отдало приказ: освободить занимаемый плацдарм! Восемь сотен бойцов уходили по понтонному мосту не дожидаясь пока его разбомбят. Автомобили пришлось бросить, пушки 45-го калибра тащили вручную.
У реки была пристань и небольшое портовое хозяйство, здесь стояли рыбацкие лодки, катера природоохраны, - суда перевозили раненых, мирных жителей, решивших покинуть свои дома; крупногабаритные грузы военного назначения. Майор Донской бегал от моста к пристани в мрачнейшем расположении духа - растаяла надежда, что заработает плацдарм, который он удерживал из последних сил и именно на его участке фашистов погонят прочь от столицы. Подразделения снимались с передовой, скрытно отводились в деревню, из деревни к реке. Но наблюдатели фашистов засекли движение - усилился минометный обстрел. Понтонный мост неприятель не трогал - сам собирался им воспользоваться. Дальнобойные минометы били по деревне, взрывали береговую полосу.
Большая часть полка уже переправилась, саперы минировали мостовые конструкции, последние телеги с продовольствием и боеприпасами тянулись по понтонам. Немцы что-то почувствовали, показались на опушке, бросились к переднему краю. На позициях действовал один пулеметный взвод, - он расстрелял две шеренги атакующих, остальные отступили в лес. Пулемётчики выполнили свою задачу, стащили с брустверов пулеметы и походам сообщения двинулись в тыл; на переднем крае остался только разведывательный взвод.
Бойцы перебегали с места на место, яростно шумели, создавая видимость большого числа людей, иногда стреляли в сторону леса. На опушке снова появились немцы, теперь они осторожничали, под пулеметный огонь не лезли…