Полк отошёл к Комарова за реку Плоть довольно широкую, но мелкую, ударили морозы и зарываться в землю стало ещё труднее. Немцы накапливались на захваченной территории, особо не наглели, видимо, свыкались с погодными условиями, о которых у себя в Германии даже не слышали. Данное направление, ранее казавшимся важным, теперь оказалось не в приоритете. Тяжелые бои шли под Тулой, под Калинином. Морозы крепчали, особенно по ночам, днем, когда выглядывало солнце, становилось сравнительно терпимее. Войска перешли на зимнюю форму одежды: снабженцы везли теплые портянки, верхонки, шапки-ушанки, полк получил два десятка комплектов маскировочных халатов. На позициях горели костры - бойцы отогревались.
За четыре дня Шубин с бойцами дважды пересекали передний край, осматривали вражеские позиции, притащили в своё расположение полуобморочного обер-лейтенанта с кляпом во рту - никого крупнее добыть не удалось.
«Не клевало», - оправдывался Шубин.
Обер-лейтенант служил при штабе мотопехотного полка и сведений о готовящемся наступлении не имел. Он мог врать, но это вряд ли; мог не знать, но скорее всего немцы в ближайшее время не замышляли никаких действий. Дополнительные силы не подходили, войска сидели гарнизонами в деревнях, а на переднем крае оставались замаскированные пулеметные гнёзда и заградительные минные поля. Немца трясли сутки. Глеб помечал на карте расположение германских войск, номера частей, вооружение, количество штыков. И вырисовывалось странная картина - фронт не был стабильным, это были зигзаги, выступы, впадины - что угодно, но не передний край в классическом понимании, в нем было столько дыр, что так и хотелось в них пролезть. Обер-лейтенанта отправили под конвоем в тыл - существовал не афишируемый приказ: офицеров вермахта не расстреливали.
- Солить будут на зиму… - предположил Курганов.
Возможность прогуляться в глубокие немецкий тыл вскоре представилась, - командира полковой разведки срочно вызвали к комполка. Дело близилось к вечеру меркли и без того невыразительные краски дня. В командирской землянке пыхтела буржуйка, было тепло, но напряжённо. Помимо майора Донского и начштаба Оленина, здесь присутствовал незнакомый офицер, - невзрачный на вид, но явно отягощенный полномочиями, у него была острое, продолговатое лицо; воспаленные глаза, говорящие о хроническом недосыпании; шинель была расстегнута, в петлицах алели четыре прямоугольника. Он метался по землянке как волк в клетке, кусал губы…
- Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу майору? - начал по уставу Шубин.
- Ты меня сначала послушай лейтенант! - проворчал незнакомец, устремив на разведчика пронзительный взгляд, потом повернулся к Донскому: - Это он и есть, Игорь Тимофеевич?
- Так точно, товарищ полковник! Лейтенант Шубин! - комполка и начштаба вели себя скромно, сидели в углу с постными лицами.
- Ладно, - полковник немного расслабился. – Ты, вроде, неплохо себя зарекомендовал, лейтенант. Временно поступаешь в распоряжение армейской разведки - твои командиры не возражают, - губы его раздвинулись в усмешке. - Полковник Алмазов, Александр Львович, разведуправление штаба 43-ей армии. Подходи не стесняйся, лейтенант, смотри на карту…
Эту карту, хоть они данные экземпляр Шубин помнил наизусть, мог с закрытыми глазами перечислите населённые пункты и места дислокации противника.
- Произошло ЧП! - без прелюдии перешёл к делу главный армейский разведчик. - В 08:45 немцы сбили самолёт, на котором в штаб нашей армии направлялся представитель Государственного Комитета Обороны генерал-лейтенант Беспалов Егор Романович. Цель его поездки вас, лейтенант, не должна интересовать, - назовём её инспекцией. С Беспалым летели его помощники: полковники Гульковский и Кайгородов. Самолёт ЛИ-2, четыре члены экипажа: два пилота, бортмеханик, штурман, четыре человека охраны из офицеров НКВД. На лётное происшествие не рассчитывали - полёт проходил над нашей территорией. Что конкретно произошло - мы не знаем, возможно самолёт потерял высоту или лётчик сбился с курса в условиях плохой видимости, возможно отказали приборы, самолёт попал под огонь по его противника, получил повреждения, но какое-то время ещё сохранял устойчивость. Экипаж по рации вышел на связь, сообщил о происшествие. Самолёт терял высоту, лётчики искали место для посадки, в последний момент пилот заметил заброшенный аэродром, частично забетонированную полосу, сообщил свои координаты; успел крикнуть, что людей внизу не видит и условия для вынужденной посадки в принципе сносные - больше пилот на связь не выходил, возможно рация при посадке получила повреждения. Что произошло с генералом из ГКО мы не знаем. Ты понимаешь, лейтенант, насколько серьёзными могут быть последствия, случившегося?
- Пока не совсем отчётливо, товарищ полковник. Это зависит от того, куда сел самолёт, если он, конечно, сел.
- Да лучше бы не сел! - в сердцах сорвалось с языка. Алмазов опомнился, сделал вид, что ничего не говорил. Скандал, по видимому, намечался знатный - с разрушительными оргвыводами, снятие с должностей и традиционными расстрелами. Полковнику меньше всего хотелось быть запачканным. - Мы исходим из того, что пилоту всё же удалось посадить самолёт. Это опытный офицер ВВС, имеет тысячи часов налета, ответственный и рассудительный товарищ, возможно допустивший сегодня утром преступную ошибку. Самолёт приземлился вот здесь… - полковник ткнул пальцем в карту.
Шубин мысленно присвистнул:
- Эка его занесло!.. Направление на северо-запад, вёрст пятнадцать от места дислокации полка; территория занята противником, причем давно - больше двух недель там хозяйничает оккупанты. Местность умеренно лесистая, населенных пунктов в окружении - раз и обчелся, ближайший из них - городок Лазарь и село Калязино - слишком далеко от позиции полка…
Шубин просто не знал, какие части противника находятся в том районе, но аэродром был обозначен бледными прямоугольником, значит недостроенный.
- Район пол месяца находится в оккупации, - подтвердил его слова Алмазов. - Немцы и их приспешники наводят там свои порядки... Твоя задача, лейтенант: скрытно выдвинуться в район, обследовать место посадки, найти генерала Беспалова и вернуться с ним в расположение, а также вывести всех, кто при нем находится!
«Как просто!..», - подумал Глеб.
- Умеешь сохранять хладнокровие, лейтенант! – похвалил Алмазов, но буря в душе поднялась. - Вопросов тьма? Попробую предугадать, но соображай быстро, времени нет. Фотографии Беспалова, Кайгородова и Гульковского ты получишь. С момента, когда пилот последний раз вышел на связь, считай с момента посадки, прошло больше восьми часов. К нашим постам пассажиры самолёта не выходили и вряд ли уже выйдут. Почему именно ты? Да потому, что ваш полк ближе всех; есть ещё часть полковника Вощинского, но там не осталось никакой разведки - положиться не на кого. Местонахождение аэродрома ты уже усвоил - бывший учебный аэродром, раньше туда курсантов привозили из Наро-Фоминска. В сороковом году приняли решение: объект модернизировать, оборудовать всепогодную взлетно-посадочную полосу. К началу войны бетоном залили только часть полосы, но в принципе она уже рабочая - самолёту ЛИ-2 для разгона и посадки требуется четыреста метров - они там есть… Самолёт во время вынужденной посадки мог потерпеть крушение, но это вряд ли - машина хорошая, может садиться и не на такие полосы. Проблема в том, что район занят неприятелем - там много полицаев; генерала по прибытии могли: а) убить; б) захватить; есть ещё и третий вариант - товарищ Беспалов со своими людьми скрывается в лесах и этот вариант я бы со счетов не сбрасывал - для нас он самый предпочтительный. Второй наименее предпочтительный - мы должны представлять, что произойдет в случае пленения Беспалова - это катастрофа! Во-первых, мощный пропагандистский ход, неважно согласен на это генерал или нет, немцы объявят, что он добровольно перешёл на их сторону, что они рекомендуют сделать и всем остальным. Нас завалят листовками с соответствующими фотоснимками и поверьте, уже никого не будет волновать - правда это или хитрая уловка врага. Во-вторых, Беспалов обладатель секретных сведений, которые ни в коем случае не должны попасть к врагу. Отсюда вытекает следующее - если вы найдёте генерала, но ситуация будет критическая и не окажется возможности его спасти, Егора Романовича следует устранить!