— У нас скоро гости будут!
— Может, начнем уже по одному запускать? — спросил кто-то.
— Ну, минут десять-то как минимум у нас есть. Может, дождемся еще Володи с Герой. Едут уже, должны прорваться. Но готовность к запуску — максимальная!
Я спросил у одного из них — того, что стоял возле нашего шара:
— Кто вы?
— Мы — гребаные гнилые толерасты. На самом деле, мы — все еще люди.
И, заглянув мне в глаза, он добавил:
— Удачи вам, пацаны.
Когда мы летели еще на высоте птичьего полета, отдаляясь от освещенного заревом пожаров и восходящим над Леной солнцем Якутска, я посмотрел вниз и увидел на трассе толпы плетущихся в его сторону зомби. Гонимые ранней весной, они шли на север в поисках хотя бы временного спасения. Передние уже прошли Покровск, и поток этот не прерывался даже на подходе к Качикатцам… А дальше видимость заслонили облака и туман.
Теперь это все подо мной, далеко от меня.
Мороз ласкает мою кожу. Неспешными движениями я стряхиваю со своих рук иней. Любуюсь самым ярким солнцем, наслаждаюсь самым свежим воздухом за три месяца. Теперь я это умею.
Голова смотрит куда-то мимо меня безучастно. Ну и что, я тоже так смотрю. Может, когда-нибудь у зомби будут свои доктора, которые будут пришивать им части тел. Тогда я узнаю, что она мне говорила тогда, на летном поле. Если нам повезет, и наш шар долетит, то мы еще долго будем вместе… А если не повезет, так хоть будет трапеза напоследок.
Я свободен, я лечу.
Марина Аржакова
МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ НЭД
Когда Нэд родился, он не заплакал. Его мама лежащая на родильной кушетке тут же сжала губы. Сознание ее балансировало на хрупком промежутке между ясностью и провалом в беспамятство. «У меня мертвый сын» — мысль обожгла как кипяток. Палату разрезали два шлепка, после которых, мальчик которого в скором времени назовут странным именем Нэд, заплакал громким и чистым голосом, обрадовавшим слух матери и позволивший ей наконец с откинуться на подушку.
В Якутске начиналась зима. 19 октября, в день когда родился Нэд, выпал первый снег. Лежа в пластиковом контейнере, Нэд смотрел за окно и пока, конечно не понимал, что означают белые хлопья, падающие с низкого, облепленного тучами неба. Не понимал он и что век тому назад, в далеком начале двухтысячных, 19 октября Якутск уже покрывал уверенный слой снега, люди торопились одеться в пуховики и толстые шапки, а лед на озерах был таким толстым, что сотни детишек обувались в коньки и резвились на нем, выписывая невиданные круги.
Нэд был в семье первенцем. Мама и папа его, уже немолодые люди были так рады долгожданному сыну, что уже до рождения не чаяли в нем души.
Свою маму он увидел в тот же вечер. Малыша Нэда принесла робкая медсестра, и уложила в уютные мамины руки. Он смотрел на нее, ощущая на себе любящий взгляд, и впервые улыбнулся. Мама в ответ ему улыбнулась то же, и провела пальцем по крохотному носику. Прикосновение было таким приятным, что малыш заулыбался еще больше.
Имени сына она пока не знала и звала его про себя «мой ребеночек». Поев, ее ребеночек Нэд, закрыл глаза и засопел, боясь разбудить, мама сидела с ним на руках до тех пор, пока та же самая робкая медсестра на забрала его в комнату для младенцев.
ebooksa