Неглин в комнату пошел, котлету жуя по дороге. Он бросился на диван свой; впрочем, диван был не только его, но и Аллы, она спала на диване в его отсутствие, а когда он ночевал дома, сестры спали на постели вместе. Отец снова мычал неподалеку, но Неглин внимания не обращал. Плохо, когда нет своего дома, нечего даже ненавидеть, сказал себе Неглин.
— Ты зачем опять сказал соседу, что посадишь? — сказала сестра, входя. — Тебе бы только ляпнуть, а я должна выговоры выслушивать.
Неглин молчал и жевал, на сестру не глядел.
— Вот, еще один, вроде Машки, никто ему не нужен. Ну, ладно, на, запей, — смягчилась сестра и протянула ему кружку. — Я тебе воду принесла. Кипяченую. Будешь, что ли?
Неглин взял воду.
— Черт, папаша!.. — сказала еще сестра. — Опять он под себя сделал!.. Второй раз сегодня. Понос у него, что ли? Придурок чертов! Помоги мне его помыть. Господи, сколько можно?!
Неглин затолкал остаток котлеты в рот, молча встал и подошел к обделавшемуся отцу. Они вдвоем положили старика на бок. И взорам их открылась белокожая спина в уродливых пролежнях, костлявый зад с дерьмом раздавленным, загаженная серая простыня, вся свалявшаяся, в складках.
— Подержи-ка так, — сказала сестра. — Я за водой схожу. Машка! — крикнула она, выходя. — Хватит лежать в потолок глядеть! Занялась бы делом каким-нибудь. Слышишь, что говорю?
Ответа не последовало, никто, впрочем, и не ожидал никакого ответа.
Неглин держал отца за его оголившиеся дряблые руки; ему хотелось того задушить, нет, не за дерьмо его размазанное, вонючее, но за саму старость, за само существование его бесполезное, которые Неглин теперь ненавидел.
Воняло и впрямь довольно мерзостно, но Неглин этого уже не замечал.
Сестра принесла воду, и вдвоем они стали менять простыню и подмывать беспомощное тело отца. Клеенку из-под больного, протерев, тут же повесили сушиться на спинке кровати.
— Папаша, я сколько раз говорила? — раздраженно бросила Алла. — Неужели трудно было позвать кого-нибудь? Убирай тут теперь за тобой!.. Ты учти: воды сейчас нет. Еще раз так сделаешь — будешь лежать обосранный!..
Отец мычал, то ли благодарно, то ли раздраженно. Алла зло ущипнула отца, желая, чтобы тот скорее замолк. Губа у Неглина гальванически дернулась.
— Надо бы сделать, чтобы его увезли куда-нибудь. В дурдом, что ли? — сказала сестра.
— Дурдом тоже денег стоит, — хмуро говорил Неглин.
— Могли бы для вас, полицейских, хоть дурдом бесплатным сделать. Власть все-таки!..
— Много чего могли бы!.. — буркнул тот.
Они оба пошли на кухню воду выливать и руки мыть. — Я на тебя, говнюк, заявление напишу, что ты мне угрожаешь! — крикнул им в спину поддавший еще за это время и оттого расхрабрившийся сосед. — Полиция нас защищать должна, а не угрожать!.. Не те времена!..
— Я сама на тебя заявление напишу, чтоб тебя забрали за хулиганство! — крикнула сестра. — Совсем распоясался! А тут дети, между прочим!..
ebooksa