— Кажется, в ваших венах избыток адреналина, — заметила она. — Почему бы вам не ударить меня, чтобы прочистить сосуды?
Я потихоньку приходил в себя.
— Ну что же вы, — сказала она, — садитесь в машину.
Я устроился рядом с ней.
— Куда едем?
— В Коннектикут.
Ни слова не говоря, она направила машину к Ист-Ривер-драйв.
— Послушайте, — сказал я, — это была шутка. Остановитесь, пожалуйста. Приятель одолжил мне машину.
— Зачем же все усложнять? Я вас отвезу.
— Я еще не знаю, сколько мое дело займет времени.
— Я подожду.
— Нет, остановите машину.
— А далеко вы едете?
— В Роуэйтон.
— Заняться парусным спортом?
Она остановила машину, зажгла сигарету и зевнула, закинув руки за голову, отчего грудь ее вздернулась вверх.
— Роуэйтон, Роуэйтон. Да, частенько мы устраивали там потрясающие пьянки: мартини и танцы в постели на десерт. А утреннее похмелье было таким, какого вы, пролетарии, и представить себе не можете. Хотелось бы побывать в этом местечке на трезвую голову — для разнообразия.
— Мне нужно побыстрее попасть туда, поговорить кое с кем и быстренько вернуться. Я вынужден ехать туда один, чтобы не помешать некоему третьему лицу. Тем не менее благодарю за ваше предложение.
— Я лягу возле машины, спрячу мордочку в лапки и буду преданно вас дожидаться, — сказала она. — Я не буду просить соску и буду благоразумной.
— Сожалею…