А на улице-то была весна… Солнце сквозь невидимую дымку большого города едва ощутимо курилось и истаивало светом. Серый снег сминался в пешеходную слякоть. Городская весна почти неприметна. Инне Кузьминичне невольно вспомнилась отчаянная глиняная топь бурцевских проселков и нахлынувшая мощь запахов от лесной опушки и фермы в низине. Подумала, что все никак не съездит домой. Не раз собиралась в отпуск, но останавливало, что не к кому. Родные места — это еще и родные люди. Изредка грустила о них. Почему-то всегда весной.
В этот день она решила пройтись по магазинам. И неожиданно встретила в универмаге — кто бы мог подумать — Веру Звягину. Вдруг наткнулась взглядом на женщину с круглым утомленным лицом, в красном газовом шарфике, какие в ходу на периферии, и в тесном пальто. Явно приезжая. Инна Прохарчина раз и другой оказывалась с нею рядом. Поражала невероятная способность на вид медлительной женщины с сумками оказываться одновременно в разных местах и очередях.
— Инок! — вдруг удивленно, но уверенно окликнула ее женщина. Это было то самое ее общежитийское имя, из юности… Инна Кузьминична узнала. Вдруг стало понятным ее собственное приглядывание к этой женщине.
Вера жила в дальней гостинице «Алтай». Но, конечно, Инна Кузьминична повезла ее в этот день к себе.
Вера Звягина стала Глебовой по мужу, живет в их городке. Сейчас работает по линии охраны природы. Из геодезической экспедиции ушла, когда родила третьего парня. Муж говорит: давай четвертого… Сыновья ничего, хорошими взрослеют. Вот она по магазинам и бегает: кучу всего для них нужно. Да и для всех сотрудников: целый список дали. А когда ей особенно по магазинам?.. Начальник всегда так выписывает командировку, чтобы загружена была впритык к выходному. А тогда магазины не работают. Он у нас так считает: что все людское и необходимое не положено. Машина у общества теперь есть, «рафик» новенький, и больше стоит, чем ходит… Сотрудники по району на попутных и пешком добираются. Тут ему бесполезно доказывать. Помнит одно: что когда-то было не положено. Лицо сразу голодное и суровое…
Инна спросила в каком-то наитии:
— Петр Петрович его зовут?
— Он. А ты откуда…
— А чем он раньше занимался?
— Да всем по очереди — какие кампании в районе были. Рубками когда-то ведал. И осушением угодий в районе занимался. А теперь вот воду нужно искать, бурить глубокие скважины. Болота, что сводили подчистую для плана, не всегда ведь лишние и вредные. Пропала во многих местах вода в колодцах… Сейчас вот на охрану природы перешел. На пенсию не идет, нет. Суров и к себе — это верно… Дали ему теперь это дело, вроде как почетное и более легкое в его возрасте.
А приехала Вера Звягина в Москву с финансовым отчетом по обществу охраны природы. И на студии документальных фильмов у нее дело, так и не уладила, не знает, что говорить Петру Петровичу… «Приезжали к нам в район сценаристы с ЦСДФ. Видимо, рекомендовали им нашу организацию, она на хорошем счету… Да мы и в самом деле много бы могли. Прокуратура может одернуть леспромхоз и молочный завод, которые реки губят. А общество охраны природы — специалистов привлечь, требовать, чтоб не тянули, пускали очистные сооружения. Только ведь это не предписано — так, чтобы об этом слово в слово точное указание было. Вот он протоколы и отчеты и отрабатывает… Если сведение лесов и стоки молочного завода не брать во внимание, остальное образцовым выглядит… И смех и грех с этими киношниками вышел: уехали и даже на официальные запросы не отвечают. Теперь вот он меня послал напоминать и требовать — будет ли фильм? Те фельетон в центральную газету обещают… Вот хорошо бы!» — Вера молодо и весело засмеялась.
Еще она рассказала, что прошлым летом приезжал из сибирского академгородка Говоров — тот Иннин знакомый. Двух дочек на каникулы к матери привозил. Известный специалист по энергетике. Его попросили для студентов техникума лекцию прочитать, и он согласился. «По-прежнему молодой очень на вид и очень просто держится. Меня-то он не узнал…»
Они пили с Верой чай, Инна заранее постелила гостье. Было весело и грустно.
Тут вернулся с улицы Никита — одновременно трезвонил у входа в звонок и открывал дверь своим ключом. Сын оглядел гостью, ее пакеты и свертки в прихожей. Всегда со свертками приходила Аэлита Разина. И еще одна знакомая приносила кое-что неизвестно откуда — платить нужно сколько скажет и сразу брать, иначе в следующий раз может не зайти.
— Махен! Ну! Если ты снова Шейнику рубашки купишь… Обещала мне слаломные лыжи, ты обещала! — громко и сердито забубнил сын.
— Никита!
Сын с трудом понял, что эта гостья по другим делам. И сразу потерял к ней интерес. Из прихожей раздалось ревнивое:
— Там его куртка. А я куда повешу?
— Никита, я тебя прошу…
— Да! Ты просишь… А он ко мне не обращается, совсем не замечает.
ebooksa