– Да, конечно. Или раньше им был. Все к лучшему. – И, воспользовавшись тем, что я убрал голову с ее колен, она встала и сказала: – Пойдем полюбуемся закатом.
– Каким закатом? – недоуменно спросил я. – Мы же только что позавтракали.
Но она была права, а я не прав, обычное дело. Однако путаница со временем вернула меня в реальный мир.
– Мэри, сколько мы уже здесь? Какое сегодня число?
– А это имеет значение?
– Еще как имеет. Прошло, наверно, больше недели. Наши телефоны могут зазвонить в любую минуту – и все: назад, на галеры.
– Да, но зачем беспокоиться заранее?
Она была права, однако я уже не мог успокоиться, пока не узнаю, какое сегодня число. Можно было, конечно, включить стерео, но там наверняка наткнешься на выпуск новостей, а это себе дороже; я все еще притворялся, будто мы с ней в каком-то другом, безопасном мире, где нет никаких титанцев.
– Мэри, – спросил я, – сколько у тебя таблеток «темпуса»?
– Ни одной.
– Ладно. У меня хватит на нас двоих. Давай растянем наш отпуск, пусть он длится подольше. Вдруг нам осталось всего двадцать четыре часа? Можно превратить их в целый месяц субъективного времени.
– Нет.
– Но почему? Давай ловить момент, пока он от нас не убежал.
Она накрыла ладонью мою руку и внимательно посмотрела мне в глаза:
– Нет, дорогой, это не для меня. Я хочу прожить каждое мгновение своей жизни, не омрачая его беспокойством о следующем. – Наверное, я выглядел очень упрямо, и она добавила: – Если хочешь принимать «темпус», я не возражаю, но, пожалуйста, не уговаривай меня.
– Да ну к черту! Я не буду веселиться в одиночку.
Она промолчала, и, должен заметить, это лучший способ выигрывать споры.
Не то чтобы мы часто спорили. Если я из-за чего-то заводился, Мэри обычно поддавалась, но в конце концов выходило, что не прав я. Несколько раз я пытался разговорить ее, заставить рассказать о себе – нужно же мне знать о своей жене хоть что-то, – и на один из моих вопросов о прошлом она задумчиво ответила:
– Иногда мне кажется, что у меня вообще не было детства. Может, оно мне просто приснилось?
Я спросил напрямик, как ее зовут.