– А зверь-то притворяется, – сказал он, качая головой. – Местная цивилизация, судя по всему, была знакома с атомной энергией. Только… Только они использовали несколько иную разновидность атомной энергии чем мы. Не исключено, их познания были более глубокими, нежели наши. Будем надеяться, здания библиотек сохранились лучше, чем это, – может, нам удастся отыскать какие-нибудь сохранившиеся книги, иначе мы никогда ничего не узнаем. Что могло случиться с такой высокоразвитой цивилизацией?
В наушники ворвался новый голос:
– Это Зидель. Я тут слышал ваш разговор, Пеннонс… Так вот, с точки зрения социологии и психологии единственная причина, из-за которой внезапно пустеют обжитые территории, – это отсутствие пищи.
– Но ведь у них была неплохо развита наука, почему же они попросту не построили космические корабли и не отправились за пищей на другие планеты?
– Спросите Ганли Лестера, – вмешался Мортон. – Я помню, у него были какие-то теории на этот счет.
Астроном отозвался сразу же:
– Мне, конечно, еще нужно уточнить свои расчеты, но, похоже, этот пустынный мир – единственная планета в системе угасающего красного солнца. А до ближайшего звездного скопления –
Кёрл метнулся к другой группе. Но сейчас, подгоняемый жутким голодом, в неистовстве глубочайшего презрения, он почти не обращал внимания на то, чем занимаются двуногие. Ему хватало беглого взгляда – и дремавшие в глубинах памяти знания вмиг оживали.
Он бросался от одной группки исследователей к другой – сгусток нервов, слабеющий от ужасного голода. Вот подъехала какая-то машина, остановилась, навела на него объектив… Жужжание! Понятно – это фотоаппарат. А та гигантская труба, нацеленная в небо, – телескоп. А эти аппараты, вгрызающиеся в камень и плюющиеся слепящим пламенем, – атомные дезинтеграторы.
Кёрл видел все это как сквозь туман. Он чувствовал, что более не в силах бороться с самим собой. Обрывки старых и новых знаний завертелись в голове сумасшедшим калейдоскопом. Все его существо горело бешеным желанием кинуться вслед за двуногим, ушедшим в город в одиночку.
Больше вынести он не мог. Зеленая пена наполнила пасть, доводя до безумия. Кёрл заметил, что никто не следит за ним, и исчез с быстротой молнии. Он мчался гигантскими бесшумными прыжками – тень в тени скал. Через минуту космический корабль и ненавистные двуногие скрылись за угрюмыми развалинами.
Кёрл забыл про корабль, забыл про всё, кроме своей Цели. Все его мысли были об одном – утолить голод. Он петлял в лабиринте пустынных улиц, безошибочно выбирая кратчайший путь сквозь зияющие провалы в источенных временем стенах рассыпающихся зданий, пока слуховые волоски не уловили знакомые импульсы.
Он резко остановился и выглянул из-за кучи обломков. У разрушенного дома стоял двуногий с фонарем и пытался сквозь пролом разглядеть что-то внутри. Очевидно, ничего интересного не обнаружив, двуногий быстрой походкой направился к следующему дому, настороженно поглядывая по сторонам. Это очень не понравилось Кёрлу: значит застать двуногого врасплох будет почти невозможно.
Дождавшись, когда тот скроется за углом, Кёрл выскочил из укрытия. Сейчас он мчался гораздо быстрее, чем мог бы двигаться даже бегущий человек, – он уже точно знал, что делать дальше. Призраком скользнул он на другую улицу, свернул за ближайший угол и на брюхе вполз в узкую щель между зданием и громадным камнем. В этом месте улицу перегораживала каменная осыпь, превратившая ее в ловушку, оканчивающуюся узким, как бутылочное горлышко, проходом. И выход из него был теперь прямо под Кёрлом.
Вскоре его слуховые волоски уловили низкочастотные колебания – это двуногий что-то насвистывал себе под нос, и внезапно Кёрла сжал ледяной ужас. У двуногого наверняка есть какое-то оружие, и если он успеет сделать хотя бы один выстрел – всего один – прежде чем предсмертная судорога сведет мускулы…
Но едва на гребне кучи появился двуногий, сжатое в тугую пружину черное тело метнулось из мрака, и сокрушительный удар обрушился на полупрозрачный шлем скафандра. Заскрежетал раздираемый металл, фонтаном хлынула кровь. Двуногий словно переломился надвое и с грохотом рухнул на землю.
Страха больше не было. С жадной торопливостью Кёрл разодрал металлитовый скафандр и тело двуногого, настроился на ид-волны и принялся высасывать живительное вещество из размозженных костей.
Кёрл словно родился заново. Пищи здесь оказалось больше, чем ему удалось добыть за весь год.
В три минуты все было кончено, и Кёрл помчался назад. Предусмотрительно обогнув сверкающий шар, он появился с противоположной стороны и, подкравшись бесшумно, присоединился к одной из групп исследователей, занятых своей работой. Похоже, никто не заметил его отсутствия.
Мортон смотрел на клочья плоти и металла, на окровавленные камни под ногами и не мог произнести ни звука пересохшим горлом. Откуда-то издалека он расслышал голос Кента: