– Хорошо, пусть будет так… Тогда, если он учует волны от фосфора и отреагирует на них как зверь, мы сможем… мы решим, что именно это доказывает. Я могу начинать, капитан?
– В твоем плане три серьезных изъяна, – ответил Мортон. – Во-первых, ты считаешь, что он всего лишь животное; во-вторых, не учитываешь того, что он может и не испытывать голода, насытившись Джарви; в-третьих, ты почему-то думаешь, что кот ничего не заподозрит. Впрочем, давай, поставь перед ним миску. Быть может, его реакция нам хоть что-нибудь подскажет.
Кёрл немигающим взором следил, как человек ставит перед ним еду. Его слуховые волоски мгновенно уловили ид-волны, исходящие от содержимого миски, но он не удостоил ее даже взгляда.
Он знал этого двуногого – это был тот самый, что утром наставил на него оружие. Опасность! Зарычав, Кёрл вскочил на ноги, ухватил миску за край пальцеобразным отростком одного из щупалец и выплеснул содержимое прямо в лицо Кенту. Химик с воплем отпрянул, а Кёрл отбросил миску в сторону и толстым как канат щупальцем обвил человека за пояс. Кёрлу ничего не говорили ругательства, которые изрыгал двуногий, а висевший у того на ремне пистолет не слишком пугал. Это был всего лишь волновой излучатель, хоть и работавший на атомной энергии, но не способный расщепить противника на атомы.
Кёрл отшвырнул брыкающегося Кента на диван и тут же понял, что все-таки надо было его обезоружить.
Не потому, что пистолет опасен… Разъяренный двуногий одной рукой стирал фосфорную кашицу с лица, а другой тянулся к пистолету. Кёрл припал к полу, и в это мгновение слепящий луч ударил ему в голову.
Слуховые волоски на ушах зверя зажужжали, гася световые волны вибрационного пистолета. Круглыми черными глазами Кёрл следил за двуногими существами, которые все как один потянулись за оружием. Тишину разорвал голос Мортона:
– Стоп! Остановитесь!
Кент опустил пистолет, и Кёрл улегся на полу, дрожа от ярости, – этот двуногий заставил его раскрыть кое- какие из своих возможностей, которые он предпочел бы сохранить в тайне.
– Кент, – холодно произнес Мортон, – тебе не следует терять голову… Ты пытался умышленно убить кота зная, что большинство высказалось за то, чтобы оставить его жить. Наш закон тебе известен: если кто-то возражает против моего решения, он должен заявить об этом
Кент окинул насмешливым взглядом своих друзей, усевшихся в круг.
– Похоже, Корита был прав, когда говорил, что наша цивилизация является высокоразвитой. О да, мы весьма цивилизованны – даже слишком! – Голос Кента срывался. – Господи, неужели никто из вас не видит весь ужас ситуации?! Джарви умер всего несколько часов назад, умер страшной смертью, а тварь, которая убила его – мы ведь все это знаем! – преспокойно лежит себе на коврике и замышляет очередное убийство. И жертвой его станет кто-то из присутствующих! Что же мы за люди такие? Дураки, циники, упыри? А может, эта наша цивилизация настолько погрязла в целесообразности, что мы способны с симпатией созерцать убийцу?
Он пристально посмотрел на Кёрла.
– Ты прав, Мортон. Это не животное. Это дьявол, восставший из самых глубин адской планеты, одиноко вращающейся вокруг умирающего солнца.
– Не разводи мелодраму, – проворчал Мортон. – Я думаю, что все твои выводы ошибочны. Мы не упыри, не циники. Мы просто ученые, и наша обязанность – изучить этого зверя. Поскольку мы подозреваем его в убийстве, каждый из нас будет впредь действовать осмотрительнее. Сомнительно, что он сможет кого-нибудь подловить. У одиночки нет шансов против сотни человек. – Он огляделся вокруг: – Надеюсь, я выразил общее мнение?
– Только не мое, командир! – тихо возразил Смит и, выдержав долгий изумленный взгляд Мортона, продолжил: – В горячке, похоже, никто не заметил что Кент попал лучом прямо в голову зверя. И не смог причинить тому никакого вреда…
Мортон вздрогнул:
– Ты уверен, что Кент попал в него? Сам говоришь, все получилось так быстро, и когда киска осталась невредима, я решил, что Кент промазал…
– Кент попал ему прямо в морду, – уверенно произнес Смит. – Конечно, этот излучатель не убьет человека, но уж ранит-то точно. А на киске никаких следов, ни одного опаленного волоска.
– Может, у него шкура нечувствительна к высоким температурам?