1
Город парил в предрассветной дымке – над планетой, над полегшим вереском огромного плато, отведенного Прокторами для посадочной площадки. Туманный край Большого Магелланова Облака в этот час едва касался западного горизонта, а само Облако занимало почти десятую часть неба. Оно зашло бы в 5.12, а в 6.00 показался бы самый край Млечного Пути, но летом солнца встают раньше и растворяют слабое мерцание звезд.
Мэра Амалфи это вполне устраивало. Быть может, он оттого и выбрал эту планету, что на здешнем ночном небе виднелся лишь краешек родной галактики. Городу, обремененному бесконечными проблемами, не хватало только ностальгии…
Город приземлился, едва различимое гудение гипердвигателей смолкло, но снизу быстро нарастал шум: город оживал, лязгал выгружаемым оборудованием – разведывательная команда, как всегда, не теряла времени.
Спускаться вниз, на эту новую землю, Амалфи не спешил. Он остался на обзорной галерее города, вглядываясь в усыпанное алмазной пылью ночное небо. Мэр размышлял. Плотность звезд в Большом Магеллановом даже здесь, на периферии галактики, оставалась очень высокой – по крайней мере расстояние между звездами составляло лишь световые месяцы, но никак не годы. Что ж… Город останется тут навсегда – попытайся он взлететь, гипердвигатель Шестидесятой улицы вдребезги разнесет машину Двадцать третьей, – но для межзвездной торговли хватило бы и малых кораблей… Это не слишком походило на бесконечные скитания среди разбросанных цивилизаций Млечного Пути, но все же это была коммерция – кислород Странников. Десантные катера уже вылетели наружу – их было достаточно, чтобы составить небольшой флот.
Амалфи посмотрел вниз. К западу, насколько хватало глаз, колыхался вереск, но на востоке унылая пустошь в километре от места посадки сменялась землей, разделенной на аккуратные квадратики. Было ли каждое из этих крошечных полей отдельным наделом, Амалфи понять не мог, но что-то подсказывало ему, что так оно и есть. Во всяком случае повадки Прокторов явно отдавали чем-то феодальным.
Тем временем геологическая партия уже почти установила буровую вышку – по ее черному скелету ползали последние роботы-сборщики. На ограждении галереи запищало устройство связи, и Амалфи снял трубку.
– Босс, мы начинаем бурить, – послышался в трубке голос Марка Хэзлтона, городского управляющего, – Спускаешься вниз?
– Да. Как зондирование?
– Ничего многообещающего, но скоро будем знать точно. По-моему, есть шанс наткнуться на нефтяные горизонты.
– Шанс – это хорошо, – проворчал Амалфи. – Начинай бурить, я иду.
Едва он успел положить трубку, как оглушительный грохот молекулярного бура ворвался в тихую летнюю ночь, болезненной дрожью разнесся по всему гигантскому телу города. Наверняка эта планета Большого Магелланова впервые слышала крик коллапсирующих молекул, хотя на Млечном Пути такая технология применялась уже добрую сотню лет.
Но прежде чем мэр успел спуститься, лавина неотложных дел закружила его, так что он оказался на земле, когда уже рассвело. Поисковая скважина была готова, теперь из нее вытаскивали бур, а рядом с первой вышкой уже поднялась вторая, и вездесущий Хэзлтон успел на нее забраться. Амалфи помахал ему рукой и шагнул в лифт.
Наверху теплый ветер трепал шевелюру управляющего, и лысый Амалфи вдруг позавидовал ему. После долгих лет кондиционированного воздуха города это будило в нем какие-то смутные движения души.
– Что-нибудь еще, Марк?
– Ты как раз вовремя. Тут она должна быть.
Первая вышка вздрагивала каждый раз, когда очередной стержень выдергивался из земли и отлетал в сторону к боковым опорам. Черного фонтана все не было.
– Зря мы тут копаемся, – пробормотал Хэзлтон с отвращением. – Говорил же я, что Прокторам доверять нельзя!
Внизу один из геологов перешагнул через трубы, подошел к скважине и принялся разглядывать лежащий рядом наконечник-концентратор. Когда глыбоподобная тень Амалфи нависла над ним, геолог бросил на мэра быстрый взгляд.
– Нет нефти, – сообщил он коротко.