Ни в город, ни в порт сходить он так и не собрался, несмотря на то, что хотел.
Где-то день на шестой для разнообразия он попробовал навестить мастерские, где работали теперь Ятауш и Вашед. Внутрь его не пустили, сказав, что на работу приняты только два мастера, о третьем распоряжений не поступало. Тогда Джел дождался их вечером после работы и проводил до дома, где мастеров поселили. Однако разговор не клеился. Они не могли объяснить, чем занимаются, а Джел не хотел рассказывать, где и при каких обстоятельствах познакомился с Хапой. Ятауш завидовал, Вашед не то осторожничал, не то стеснялся.
Джел был рад хотя бы тому, что мог позволить себе недоступные ранее удовольствия. Он спал, пока спится, ел, сколько хотелось, лежал в ванне, часами смотрел, как в камине горят дрова и читал бесконечную и бестолковую романтическую и амурную классику прошлых столетий, абсолютно бесполезную в познавательном плане. Зато не рукописную, а отпечатанную либо древним ксилографическим, либо современным типографским наборным способом. Других книг слуги достать ему не умели. Джел профессионально размышлял, какие бы иллюстрации сделал к этим книгам он, и успел даже вывести два общих правила, присущих местной беллетристике: во-первых, ни одна мало-мальски похожая на правду любовная история не заканчивалась здесь счастливо, а, во-вторых, если в книге присутствовал злодей, то обязательно одноглазый.
Hа день, десятый по счету, когда Джел таким образом лежал, читал и делал неутешительные выводы относительно собственной внешности и перспектив, двери его спальни отворились, и, со словами: "Вставай-ка, хватит бездельничать!" - появился Хапа. Джел, обрадовавшись, соскочил с кровати на пол, подхватил кафтан и был остановлен властным жестом хозяина Дома.
- Не беги, - строго сказал Хапа. - Привыкай вести себя с достоинством.
Хапа извлек из-за пазухи небольшой предмет, завернутый в шелковый платок, и протянул его Джелу на открытой ладони.
- Во-первых, - сказал он, - я должен вернуть тебе твой подарок.
Джел отогнул край платка - там лежал пеленгатор.
- Во-вторых, - сказал Хапа, - я должен сегодня присутствовать на похоронах. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной. По дороге мы поговорим. Одежду, приличествующую случаю, тебе принесут.
Холодноватый официальный полупоклон, и Джел остался в комнате ждать камердинера, не зная, что и думать.
Через полчаса, одетый в непривычную церемониальную одежду с жестким воротником и расшитыми золотым бисером рукавами, Джел присоединился к группе придворных, ожидающих на широкой мраморной лестнице выхода Патриарха.
Его встретили любопытные, настороженные, оценивающие взгляды. Эти люди не знали, кто он, а он не знал никого из них. Не будучи знаком с табелем о рангах, Джел пристроился в шеренге царедворцев на самое последнее место, чтобы случайно кого-нибудь не обидеть, и от него сразу отвернулись - последний почти никому не был интересен.
Кир Хагиннор Джел вышел четвертью часа позже в сопровождении двух внешне схожих с ним людей и одного тарга. Одет он был так же, как все, в цвета Дома, темно-зеленый с золотом.
Все поклонились, и Джел поклонился.
Слегка опираясь на элегантную темную трость с золотым набалдашником, Хапа спускался по лестнице, изредка кивая тем, кто ждал его на ступенях, - выбирал сопровождающих. Удостоенные кивка выходили из шеренги и следовали за ним. Когда Хапа проходил мимо Джела, тот, как остальные, ниже склонил голову. Плеча его коснулся золотой набалдашник.
- Тебе нет нужды мне кланяться, - сказал Хапа. - Идем. - Он взял Джела под руку, и, понизив голос, добавил: - Держись увереннее. Hа тебя сейчас все смотрят.
К подножию лестницы для них был подан экипаж с запряжкой из четырех белых, как облака, лошадей. Вперед выехали всадники, следом выстроились другие экипажи и охрана.
Когда кортеж тронулся, Хапа откинулся на подушки сидения и сложил руки на набалдашнике трости.
- Ну что ж, Небесный Посланник, теперь настало время поговорить о деле. Я хочу предложить тебе договор.
Джел насторожился.
ebooksa