Юсиане на этот раз, однако, не направились обратно. Наоборот, они ускорили свое движение к Дефрактору.
— Высота 160,- послышался голос Рендела.
А они начали снижаться. Вернье встретил их огнем. Пламя вырывалось откуда-тоиз глубины, расползаясь в небе длинными синими языками, которые вверху двоились и троились, они с неудержимой силой множились, приобретая постепенно обычный оранжевый цвет… «Самолеты» приближались к ним. Было в них что-то особенное, но я не понимал, что именно. Отличие, может быть, важное. Или опасное для нас. Стая врезалась в пламя и начала кружить в нем над Деф-рактором. А я вдруг понял, в чем особенность этих «самолетов» — их поверхность не отражала свет. Или точнее: поглощала его. Целиком и без остатка. Да, они были черными, и только черными, несмотря на алые отблески Шидекса. Черными они оставались и сейчас — среди оранжевой стихии. Они были похожи на дыры в ней, через которые проникал космический мрак. Но, к сожалению, это не были дыры. И они уже собирались. Сливались. Образовывали какую-то плоскую, похожую на крышу, конструкцию. Которая неожиданно раздулась до чудовищных размеров, и вновь опала. Выдыхая против огня… не знаю что.
Но погасила его.
— Э, не имеет значения, — Вернье нарушил глубокое молчание. — Аннигиляция — вот наша царица! С нею они не сумеют справиться. Рендел? — Высота 180. Дорога не такая, как была. Продвигаюсь с трудом…
— Господи! — удивленно прошептала Элия, указывая на то, что уже и мы с Вернье видели.
И что фактически вовсе не было удивительным: после успешного завершения «спасательной» миссии, конструкция наверху раскололась на две части. Одна осталась охранять Дефрактор от новой беды, другая полетела к холму, по дороге распалась и вернулась к прежнему облику стаи.
— Эрлих! — позвала Элия. — Они направились к месту Контакта и, вероятно, попытаются приземлиться там…
— Кончайте! — закричал он.
Вернье аккумулировал заключительный импульс. Но не включил его. Приборы пульта совсемсошли с ума, данные сменялись с искрометной быстротой. А информатор писал сплошную бессмыслицу. — Вернье, — я надавил сзади на его шею, предупреждая. — Другие «несчастные случаи» не разрешаю.
— Знаю, знаю… — он отбросил мою руку. — Знаю, и до какой высоты безопасно для них. Оставь меня!
Юсы уже кружились над холмом, по-моему, довольно низко.
И все-таки Вернье откладывал конец. С его лба опять лился пот. Наклонившись над пультом, почти лежа на нем, он делал все возможное, чтобы обеспечить Ренделу еще немного времени — давал какие-то, совершенно непонятные мне команды, но они уходили в пустоту. Или, по крайней мере, так мне казалось, потому что я не мог представить, что какая-нибудь система уцелела в этом аду, и более того — была в состоянии подчиняться ему сейчас.
Я почувствовал, что и мое лицо в поту, нервы начали сдавать. Но теперь я все равно не вмешивался. Ждал вместе с Элией, которая мертвенно побледнела, будто перед обмороком. Я инстинктивно поддержал ее за талию. Стая понеслась вниз…
Вернье молниеносно включил импульс. Волна рванулась вперед. И прошла точно под юсианскими «самолетами». Не коснулась, но разбросала их своим невероятным сверхдыханием и вздула обратно вверх, высоко, высоко в небо — как какие-то неуклюжие черные игрушки. Самолетики.
Пространство внизу сжалось, сложилось в белую пригоршню Аннигиляции. Большинство камер ослепло, а те, что находились вне ее охвата, были повреждены. Но продолжали передавать, хотя и в резко контрастном черно-белом режиме. Мы видели как все, словно воск, тает. Испаряется вся сложная конструкция Дефрактора, этого самого дорогостоящего в человеческой истории капкана. Холм, названный по злой иронии «местом Контакта», окруженный тем, что когда-то было полем, а сейчас кипело и клокотало, пенилось белыми гребешками и проваливалось в глубокие чернйе ямы. И конусы — недавние пятиствольные «деревья» — на пути широкой волны. И «Хижина», этот нелепый и по-дурацки украшенный «дом», построенный негуманоидами. Для людей. Испарился и он.
— Рендел, ты как? — уверенным голосом спросил Вернье.
— Сносно. Слава богу! Иду… Добыча тоже в порядке.
Невредим.
Тогда Филипп Вернье опустил рукава рубашки. Сложил руки на затылке, откинулся назад. Он провел свое творение через прекрасно реализованный ряд «непредвиденных» аварий, наилучшим способом положил и конец его существованию. Конец, нет больше Аннигиляционого Дефрак-тора. Там, на его месте, теперь зиял кратер, как грандиозная пасть, раскрытая в крике, — звериный рев в небо. Я разблокировал зал.
ebooksa