– Ну, местные аборигены на самом деле никакие не негры, но мы их так зовем для удобства. Судя по твоему виду, с бригадой ты справишься. Опыт имеется?
– Небольшой.
– Что ж, может, ты просто скромняга, но я люблю людей, которые не болтают попусту. А мои ребята любят меня. Я не позволяю бригадирам брать откаты.
– Верно, Ригсби, – перебил его другой патрон, вернувшийся от клерка. – Ты сам их берешь.
– Не лезь не в свое дело, ван Хейзен!
Ван Хейзен, грузный мужчина средних лет, пропустил эти слова мимо ушей и обратился к Уингейту:
– Значит, ты подал заявление. Почему?
– Я попал сюда по ошибке. Был пьян.
– Готов честно отработать до увольнения?
Уингейт пораздумал и наконец ответил:
– Да.
Здоровяк кивнул, тяжелой походкой вернулся на свое место и, подтянув пояс, осторожно уселся на стул.
Когда все заняли свои места, ведущий аукциона радостно объявил:
– А теперь, джентльмены, если вы готовы – делайте ваши предложения! Хотелось бы мне самому взять этого парня в помощники, честное слово! Мне кажется, я уже слышу первое предложение?
– Шестьсот.
– Ну что же вы, господа! Не слышали, когда я упомянул о резерве в тысячу?
– Это шутка такая? Он же ничего собой не представляет.
Аукционист удивился:
– Прошу прощения. В таком случае я вынужден просить работника покинуть трибуну.
Прежде чем Уингейт пошевелился, раздался другой голос: