Сотканный мир

Дверь распахнулась. Джерихо влетел внутрь и тут же был схвачен Хобартом.

– Вы были правы, – сказал пророк. Он стоял в центре комнаты совершенно обнаженный, раскинув руки, с которых стекали ручейки пота.

– Я чувствую их, – раздался еще один знакомый голос, и Джерихо увидел Иммаколату. Как бы ему ни было плохо, он испытал удовлетворение, видя ее изуродованное лицо. Эта тварь уязвима.

– Так что ты услышал? – спросил пророк у Джерихо. – Скажи нам.

Джерихо поглядел на него. Трое Ближних вытирали его полотенцами. Но они не просто стирали пот: от тела отделялись куски плоти, ставшей вдруг серой и ноздреватой. В воздухе повис кислый запах – запах вредоносных чар Колдуньи.

– Скажи, – потребовал Хобарт, выкручивая ему руку.

– Я ничего не слышал, – выдохнул Джерихо.

Пророк выхватил полотенце и стал тереть лицо.

– Господи, как же эта дрянь воняет!

Клочья плоти опадали с лица и, шипя, таяли на полу. Пророк бросил полотенце и уставился на Джерихо. Теперь, за остатками чар, уже можно было разглядеть его истинное лицо: это был Шэдвелл, нагой, как в день появления на свет. Он сорвал белый парик, бросил на пол и его и щелкнул пальцами. В его руке появилась зажженная сигарета, и он с наслаждением затянулся.

– Ты был на собрании? – спросил он.

– Конечно, был, – заявила Иммаколата, но предостерегающий взгляд Шэдвелла заставил ее замолчать.

– Не правда ли, Я был хорош?

Он почесал живот.

– И кто же ты такой?

Джерихо молчал.

– Я задал вопрос, – Шэдвелл сунул сигарету в рот и поднял руки, чтобы Ближние могли завершить процесс разоблачения. Они стерли полотенцами остатки ложной плоти и начали присыпать его тушу пудрой.

– Я узнал его, – сказал Хобарт.

– Неужели?

– Он был с Сюзанной.