— Простите, — проговорил Макс. Почему-то было очень трудно смотреть в глаза этой спокойной и симпатичной девушки. — Я был с ним в тот момент. Больше рядом — никого. Мы сделали все, что могли. Мне повезло, наверно. Вот.
Он протянул сверток, но девушка его не взяла. Тогда Макс положил его на край стола.
— Что это?
— Это ваше. Распорядитесь по своему усмотрению. Вам — жить. Только прошу вас: будьте очень осторожны. Это — часть войны. И я не хочу, чтобы она пришла сюда.
— Тогда зачем вы это принесли?
— Смерть Харламова, простите — Владимирова, была героической. Хочу, чтобы вы его помнили. И он этого очень хотел. Если вам удастся жить хорошо — это лучшая память. Тогда бы он сказал «спасибо».
Уже уходя, Макс добавил:
— Не беспокойтесь, насколько удалось проверить — фальшивок там нет. Прощайте и живите счастливо.
Добравшись до Пулково-1, майор купил билет в Мурманск — там жил когда-то Скай, там была его семья. От приполярного аэропорта до Северного проезда он, не мудрствуя лукаво, добрался на такси. Таксист, согласно привычке и выработанным стереотипом «таксистского» мировоззрения зарядил такую сумму, что удрученному Максу сначала показалось, что тот назвал расстояние от Питера до Мурманска.
— Слушай, водитель автомобиля! — вздохнул он. — Тебе действительно кажется, что заработки так и делаются?
— Какие-то проблемы? — сразу насупился шофер и полез в карман за телефоном. Наверно, он собирался звать на подмогу своих коллег.
Макс выложил пятьсот рублей, уменьшив в три раза запрошенную сумму, и развернул свою корочку служебного удостоверения.
— Вас, гадов, как и ментов, специальной манере поведения, наверно, учат. Или заражают особым вирусом, — сказал он, вылезая из машины.
— Кто бы говорил! — недовольно проговорил таксист. — Сам-то, поди, из Института благородных девиц! То-то в ксиве и отмечено!
Жена Ская оказалась совсем юной девушкой, не знающей, как себя вести: то ли чаем потчевать внезапного гостя, то ли гнать взашей. Зато ее мама прекрасно знала.
— Вы, конечно, извините, но мы сегодня не готовы вас принять, — сказала она, засунув руки в карманы домашнего халата, отчего ее плечи поднялись, придав всему облику «несгибаемость и строгость», как показалось Максу. Есть такая категория людей, которые даже одним жестом так красноречиво выражают свое отношение, что остальных слов просто не нужно.
— Я вам деньги привез, — почти шепотом проговорил майор, обращаясь к девушке. — От Ская. Ему так хотелось.
— Нам никакие деньги не нужны, — вмешалась женщина и заслонила собой дочь. — Тем более от этого проходимца. А вам, пожалуй, пора.
Макс рассердился, хотел, было, опять достать свое удостоверение, но внутренне запретил себе это делать. Добыть деньги оказалось не так трудно, как их раздать. Вначале он решил всю сумму разделить по-братски, то есть, включив прокурорские семьи, навел справки, пользуясь служебным положением, и призадумался. Один прокурорский оказался в свободном житейском плавании: помимо семьи он часто останавливался то у одной барышни, то у другой, и надолго. Его коллега тоже крепостью нравов не блистал. Как-то они не вписывались в навязчивый порыв по материальной помощи. Макс убеждал себя, что это не так, что надо и им выделить толику малую, но душа к этому не лежала. Если он, совсем посторонний человек из другого города, узнает о изогнутой морали семейного счастья былых товарищей по командировке, то это вообще не является секретом. Он плюнул и с облегчением решил поделить всю сумму на троих. Погибшим товарищам — по три килограмма и сто грамм каждому, остальные три килограмма и пятьдесят грамм — себе. Лишние граммы денег, которых он себя лишил, были не принципиальны. Пять тысяч долларов погоды не делало.
Ему казалось, что эта взрослая дама ведет себя правильно, согласно установленными ей самой рамками поведения, но не очень.
ebooksa