Когда наступил вечер, дети сгрудились у дверей и стали смотреть на гору. Солнце садилось, и вершина Акаги, поднимавшаяся за горой Каннон, растворилась во мраке. В окутавшей землю вечерней дымке огни жертвенных лампадок у подножия Каннон засверкали, точно глаза хищных зверей. Детям стало страшно, и они ушли в дом.
Усевшись у очага, они поговорили о матери, но та все не появлялась, и тогда старшая дочь сказала:
— Матушка боится ведьмы. Сегодня она заночует в гостях, а вернется завтра утром. Давайте ложиться спать.
Дети заперли дверь и улеглись у очага.
Поздней ночью в дверь постучали. Старшая дочь открыла глаза.
— Кто там? Кто там стучит?
— Это я, я… — послышалось из-за двери.
«Матушка вернулась», — подумала девочка. Однако тут же ей вспомнилось, что обещала мать. Вряд ли она решится пойти через гору в такой поздний час, испугается ведьмы…
— Матушка, это ты? — спросила дочь, вся обратившись в слух.
— Я… Я… Открой же, открой… Мне холодно…
Девочка поднялась и направилась было к дверям, но помедлила. Нет, матушка как-то не так говорит!..
Глядя на засов, девочка снова переспросила:
— Матушка, это и вправду ты?.
— Я, я! Заждались, поди? Вот я и поспешила вернуться…
— Но ведь ты обещала остаться, если стемнеет!
— Обещать-то я обещала, да уж очень беспокоилась о своих детках, вот и вернулась. Ну, открой же скорей!
«Нет, как-то странно говорит нынче матушка», — насторожилась девочка.
— Да ты ли это, матушка?
— Что ж ты, не слышишь? Открой дверь — увидишь. Ну, отвори!
«И вправду надо взглянуть», — подумала девочка и взялась за скобу, но испугалась: а что если это не матушка, а какой-нибудь оборотень?