Мы медленно идем по саду; рука Финна опирается на мое плечо, а я поглядываю на него уголком глаза. Теперь, когда я знаю, что он готов решительно встать на защиту своей матери и Клары, я…
Ничего не могу с собой поделать — теперь я иначе думаю о нем. Он и раньше казался мне симпатичным, но теперь стал симпатичен вдвойне. Однако не могу же я влюбиться в садовника! Это уже попахивает романами Мауры. К тому же Братья слишком уж пристально приглядываются к книжной лавке, а значит, любая связь с семьей Беластра может обернуться неприятностями.
Финн замечает мой взгляд.
— Не горюй, — шутит он, — я не грохнусь в обморок.
— Надеюсь, что нет. Не думаю, что смогу тебя нести.
Мы уже дохромали до кухонной двери. Финн прислоняется к кирпичной стене, а я тем временем зову миссис О"Хара. Оторвавшись от стряпни — возможно, и к лучшему, — она спешит к нам. Из кухни тянет запахом свежевыпеченного хлеба.
— Финн свалился с лестницы, — сообщаю я.
Мы устраиваем его у очага в старом кресле, обитом коричневой тканью в цветочек.
Миссис О"Хара прищелкивает языком:
— О, боже. Может, послать за доктором Алленом?
Финн качает головой:
— Нет, спасибо. Мне бы просто разуться и оценить ущерб.
— Ну конечно! Я пока приготовлю вам чаю. — Она ерошит густые волосы Финна, словно тот — маленький мальчик. Для миссис О"Хара нет посторонних, ей все — свои.
Финн снимает рабочий ботинок и, оставшись в серых носках, шевелит пальцами. Это ему вполне удается, но, попытавшись подвигать щиколоткой, он сквозь зубы шипит от боли.
Миссис О"Хара бросается к нему с кудахтаньем:
— Бедный мальчик, неужели перелом?
— Просто нехорошее растяжение, — предполагаю я.
Миссис О"Хара выхватывает из угла свою корзину со штопкой; там ожидает починки некоторое количество наших сорочек и чулок. Я краснею, надеясь, что Финн не обратит на них внимания.
— Позвольте-ка взглянуть, — говорит миссис О"Хара. — На своем веку я навидалась растяжений, вот и Кейт может подтвердить.
— Нет-нет, я могу сам, — протестует Финн.