— Глупости! Просто подожди минутку. — Миссис О"Хара снимает с кастрюли крышку и помешивает булькающее варево.
До меня доносятся ароматы лука и мускатной тыквы. Неужели сегодняшний обед в кои-то веки окажется съедобным?
— А ты можешь это сделать? — севшим голосом спрашивает Финн.
— Я? — Вряд ли из меня выйдет сестра милосердия. — Лучше бы миссис О"Хара.
Он косится на хлопочущую у плиты миссис О"Хара и поднимает штанину так, чтобы я могла увидеть закрепленный на голени пистолет.
— Пожалуйста, Кейт.
Ох. Я киваю и опускаюсь перед ним на колени.
— Да, конечно.
Увидев меня с бинтами, миссис О"Хара усмехается:
— Вы решили поиграть в доктора? Что это с вами?
— Разве я не должна этому научиться на тот случай, если какой-нибудь добрый человек сжалится надо мной и возьмет меня в жены?
— Бог ему в помощь, — смеется она. — Хорошо, только не затягивайте слишком сильно, а то нога занемеет и отсохнет.
Я злобненько улыбаюсь Финну.
— Как думаешь, разве деревянная нога — это не очаровательно? Как у пирата? У старпома на «Калипсо» была такая.
— А что, это было бы лихо. У тебя найдется запасная повязка на глаз?
— Вы, оба, посерьезнее. Гангрена — это вам не шуточки, — ворчит миссис О"Хара.
Я поднимаю к ней лицо и встречаюсь взглядом с карими глазами Финна. Моя рука замирает в дюйме от его ноги. Я смотрю на него и ощущаю нервную дрожь от внезапного смущения, ведь раньше я никогда не видела голой мужской ноги. Когда мы с Полом были детьми, порой он закатывал штанины до колен, я поддергивала юбку, и мы бродили по пруду, пытаясь голыми руками поймать пескарей.
Но то был Пол, и мы были тогда всего лишь детьми. Это совершенно другое дело.
— Берись за дело, Кейт, — напоминает миссис О"Хара, и я берусь: плотно бинтую подъем и поднимаюсь по жилистой мускулистой голени, покрытой короткими медными волосками и густо усыпанной веснушками. Меня завораживает узор, который они образуют на коже. Интересно, у него вся нога такая?
От этой мысли я густо краснею.