Длинное помещение, в которое они вошли, по обстановке напоминало магазин готовой одежды: в несколько рядов на деревянных вешалках и тремпелях висели женские платья, юбки, жакеты, блузы, брючные костюмы… Один ряд, справа под стеной, задрапированной алой тканью, занимали мужские наряды — смокинги, фраки, рубашки…
В помещении было множество люстр и зеркал, которые сияли, искрились, переливались и слепили глаза.
Увлекшись осмотром этого странного помещения, Архелия не сразу заметила высокую, статную женщину средних лет с копной черных, как смоль, волос. Затянутая в золотистое длинное платье, выгодно подчеркивающее ее крутые бедра и тонкую талию, она стояла возле большого вазона из белого мрамора, в котором цвели алые олеандры.
— Цезалия, иди-ка сюда! — повелительно окликнул ее Бубело.
Женщина неторопливо подошла. На ее красивом, бледном лице играла приветливая улыбка. Большие карие глаза с зеленцой казались немного усталыми и смущенными. Под ними просматривалась тонкая паутинка морщин.
— Это наши дорогие гости! — проговорил Бубело со степенным видом. — Одень их достойно!
Цезалия, не говоря ни слова, взяла Архелию под руку и мягко увлекла за собой.
Они прошли в дальний угол помещения, где на плечиках висели одежды, без преувеличения, способные украсить гардероб любой королевы.
Окинув девушку взглядом, женщина сняла с тремпеля черную тунику, верх, пояс и концы длинных рукавов которой были вышиты золотом.
— Вот это, пожалуй, подойдет! — наконец подала голос Цезалия, и он оказался приятным — бархатным и приязненным. — Надевай! Только сначала сними с себя все.
Архелия оглянулась: Бубело и Евдошка стояли, как и раньше, у порога и с интересом смотрели в ее сторону.
— Не мешкай, милая, надевай! — женщина улыбкой подбодрила растерявшуюся девушку.
Та нерешительно протянула руку за туникой и робко спросила:
— А где здесь примерочная?
— Примерочная? — Цезалия удивленно пожала плечами. — Нет у нас никакой примерочной! Зачем? Разве ты стесняешься своего тела?
— Да нет, но…
— Чувство стыда — удел слабых и глупых!
Собравшись с духом, Архелия сбросила с плеч куртку, расстегнула пуговицы на своей васильковой кофте и, помявшись, сняла ее. Потом стянула с бедер юбку.
— А сапоги? — напомнила женщина.
Оставшись босой и совершенно нагой, девушка хотела поскорее облачиться в праздничное одеяние, но Цезалия не позволила ей сделать это самостоятельно. Она хлопнула в маленькие ладошки, и в ту же секунду из-за огромной кадки с фикусом, стоящей неподалеку, выскочила худенькая смуглая девочка-подросток в светло-шоколадном платьице.