– С кем, Верочка?
– С фигурой из моих снов, – Вера осеклась, размышляя, стоит ли говорить маме о том, что все происходило наяву, или не стоит. – Я видела ее лицо.
– И что же она тебе сказала?
– Как всегда, она повторяла то, что я не могу жить, потому что она мертва. Потом она кричала о том, что ненавидит всех: тебя, меня, все село. И еще, мама, мое видение сказало, будто ты ее знаешь.
– Я знаю твою фантазию? – тревожно спросила София. – Я не могу ее знать. Это только твои сны.
– Нет, мама, привидение утверждало, что ты знаешь ее. И можешь о ней рассказать.
– Я?
– Да, ты.
– Ты видела, как она выглядит?
– Очень четко. Так же, как вижу сейчас тебя.
– Опиши, – София нервничала. С чего бы?
– Она высокая. Девочка. На вид чуть старше меня. Наверное, ей лет четырнадцать, пятнадцать. У нее черные глаза, внимательный взгляд. Длинные черные волосы. Она красива, мама. Мама?
Вера заметила, как София побледнела, часто задышала.
– Мама, тебе плохо? Мама, ты, правда, знала эту девочку?
– Что? – Софии казалось, голос дочери звучит, будто из-под воды. Приглушенно, размыто.
– Ты знала мое приведение?!
– Нет.
София отвернулась от дочери и медленно направилась к двери. Ей хотелось побыть одной. Осмыслить все.
– Мама, ты куда? – Вера с недоумением наблюдала за мамой, так внезапно, необъяснимо изменившейся.
– Потом. Поговорим потом. Мне действительно что-то нехорошо.