И. П.
Мне думается, что я нашел причину недомогания Станзы. Пусть она, что было мочи, старалась скрыть это от меня, я обличил ее поступок: во время своей ежемесячной инвентаризации я обнаружил, что из шкафов для хранения исчезло почти три десятка бутылок эликсира. Воистину, всего три живых души на земле обладают ключами от этих шкафов: я, Станза и, конечно же, мой помощник Эдмунд, в данный момент пребывающий заграницей и проводящий ботанические исследования.
В это утро, незаметно наблюдая из эркерного окна библиотеки, я увидел, как Станза выскользнула за дверь, чтобы выбросить пустые бутылки в мусор.
Взятый в правильных количествах, эликсир, без сомнения, является лучшим из лекарств. Но, как гласит закон здравомыслия, отсутствие умеренности любого рода может привести к наисерьезнейшим последствиям.
Как мне поступить? Должен ли я бороться с нею? До этого дня все наши отношения были построены на безграничном взаимном уважении, добрых чувствах друг к другу и доверии — Станза не потерпит скандалов любого рода. Что же мне делать?..
И. П.
Вчера, обнаружив пропажу еще полутора десятков бутылок эликсира, я в наибольшей степени осознал, что обязан противодействовать Станзе. Между нами произошла ссора самого неприятного характера. Она высказала в мой адрес вещи ужаснее, чем я мог даже себе вообразить! В моем разуме не укладывалась мысль, что с уст Станзы — моей Станзы — может слететь нечто подобное! Ныне она пребывает в своих покоях и решительно отказывается покидать их.
Тем временем в желтых газетах продолжаются рушащие мою репутацию нападки на меня и на мой эликсир в частности. Будь я в нормальном состоянии, я отрешился бы от них всеми фибрами моего существа, как делал это всегда. Однако ныне я пребываю в состоянии прескверном! Сила моей внутренней растерянности столь велика, что я попросту не могу сосредоточиться ни на чем. Личные трудности, как это ни прискорбно, печалят меня сейчас куда сильнее публичных. Пусть благодаря моим усилиям финансовая стабильность моей семьи была восстановлена — теперь ей не страшны любые будущие превратности судьбы — я нахожу в этом слабое утешение, учитывая личные затруднения, в которых я оказался.
И. П.
Она не отвечает на мои мольбы! Я слышу, как ночами она плачет в своих покоях за запертой дверью. Какие страдания она сносит там в одиночку? Почему не принимает моей помощи? Это сводит меня с ума…
И. П.
Сегодня мне, наконец, удалось попасть в покои моей супруги. Это стало возможным лишь благодаря хорошей службе Нэтти, ее верной камеристки, которая была столь же подавлена беспокойством о самочувствии Станзы, сколь и я сам.
Войдя в ее покои, я обнаружил, что страхи Нэтти оказались более чем обоснованными. Моя дражайшая супруга выглядит ужасно бледной и истощенной. Она отказывается принимать пищу или покидать свою постель. Ее мучает постоянная боль. Я же мучаюсь бессилием, ибо в моих кругах нет хороших врачей. Увы, волею судьбы мои знакомства ограничиваются кругом новоорлеанских жуликов и шарлатанов, выдающих себя за врачей. А тем временем я наблюдаю за Станзой упадок сил и атрофию, почти шокирующую своей быстротечностью. Неужто всего два месяца назад мы предприняли поездку в карете по дамбе? Тогда Станза улыбалась, пела и смеялась, сияя румянцем здоровья, красоты и молодости.
Меня утешает лишь то, что Антуан и Комсток ныне отосланы в школу и избавлены от участи наблюдать плачевное состояние их матери. У Боэция есть медсестра и репетиторы, занимающие наибольшую часть его времени. До сих пор мне удавалось отвлечь его от расспросов о состоянии Станзы. Морис, храни его Бог, еще слишком мал, чтобы понимать, что происходит.
И.