Сердце ночи

– Все с ней хорошо. Нет в ней ничего от него.

– В этой нет, а в детях ее а ну как проснется сила? Ты же знаешь, какая у него сила, на что она способна? Ты решай, пограничник! Может, макнем ее головой в воду – и делу конец? А мамке скажем – помер младенчик, хиленький был.

– Сдурела, старая! – Степан дернулся, выхватил из лап старухи девочку.

– Ну, как скажешь. – Старуха усмехнулась вроде как одобрительно. Да кто ж ее, ведьму лесную, поймет! – Это твое решение, пограничник. Это ты теперь в ответе за ее судьбу. Но ты же понимаешь, что это не конец? Цели своей, какой бы она ни была, он так и не достиг. И незнамо сколько еще людей помрет, пока кто-нибудь его остановит.

– Я смогу? – спросил Степан с тайной надеждой.

– Ты – нет. – Старуха покачала головой. – Слаб ты супротив него, пограничник. – Сказала и отвернулась, потеряла к происходящему всякий интерес.

– Дай-ка дите! – Баба Праскева, о существовании которой Степан уже и думать забыл, забрала у него девочку, завернула сначала в какие-то тряпицы, а потом сунула себе за пазуху. – Спасибо, матушка, – сказала с уважением. – Спасибо, что помогла.

– Не меня благодари, а его. – Старуха обернулась, глянула на Степана и велела: – Силы зачерпни, мальчик. А то ведь не дойдешь.

Он и зачерпнул, вот прямо из ближайшего угла и зачерпнул того светящегося и пульсирующего. Взял ровно столько, чтобы хватило дотянуть до дома. Не нужно ему чужого.

– Я там травку положила, – старуха перевела взгляд на бабу Праскеву, – запаришь ей, как очнется, чтобы молоко не пропало. Ну, идите уже, пока метель не началась. Игнатку своего домой до завтрашнего дня не жди, метель его не пустит. А вам как раз будет время, чтобы придумать, что ему сказать.

– Спасибо, – Степан поднял с пола завернутую в шубу Оксану.

– Не благодари, – вздохнула старуха. – Я лишь помогла тебе на плечи ношу взвалить, а уж нести ее тебе самому, пограничник. – Она помолчала немного и добавила почти шепотом: – Но если потеряешься, если силы совсем закончатся, приходи. В доме моем еще остались углы…

Они проснулись от крика. И Семен Михайлович проснулся, хоть сам себе еще вечером крепко-накрепко запретил засыпать. За Архипом следовало присматривать. Да и за остальными тоже. И не спалось ему последнее время, совсем не спалось. А тут вот вдруг накатило, точно волной. Накатило и поволокло. Засыпая, Семен Михалыч еще успел подумать про их с Архипом разговор, про ту вещицу, которая была нужна Архипу. Чудесная вещица, очень особенная! Вот только нет ее у Семена Михайловича. А даже если бы и была, сумел бы он с ней расстаться без сожаления? С этим вопросом он и уснул, а проснулся от женского крика. Вскочил, заметался по полянке, принялся тормошить Архипа, да только без толку. Егерь словно пребывал в ступоре, и состояние это пугало почище крика.

Проснулась Марфа, первым делом бросилась к Архипу, упала перед ним на колени, обхватила руками его широкие запястья, зашептала что-то едва различимое. Да Семен Михайлович и не стал прислушиваться, схватив осиновый посох, помчался на крик. Следом бежал этот мальчишка Леший. Леший, кажется, тоже еще до конца не проснулся. И Анжелика бежала, смешно вскидывала острые коленки, чертыхалась на бегу.

А дальше все было как в страшном сне. Нет, как в блокбастерах, которые нынче так любят показывать в кинотеатрах. В тот самый момент, когда повалилась в болото береза, Семен Михайлович подумал, что это все. Теперь уже точно все, и ничего ему с этим не поделать.

Ошибся. У него не вышло, а у Архипа, которого Марфе удалось-таки добудиться, очень даже получилось. Архип вытащил сразу двоих: и Никиту, и Эльзу.

Они справились с потрясением быстро, Никита чуть раньше, Эльза чуть позже. Кое-как оттерлись, отмылись от болотной грязи, переоделись в сухое. Сухое было у Семена Михайловича, на то он и снабженец, чтобы предвидеть всякое! И самогона он им плеснул, Никите чуть больше, Эльзе чуть меньше. Исполнил свою миссию и приготовился слушать. В том, что Архип из этих двоих выбьет всю информацию, Семен Михайлович даже не сомневался.

– Рассказывай! – Архип хмурил густые брови, поводил плечами. Он не стал переодеваться в сухое, лишь снял и повесил поближе к костру свою камуфляжную куртку. – Что тебя понесло на болото?

Эльза молчала, смотрела прямо перед собой, словно не слышала и не видела. Почти как до этого сам Архип.

– Говори! – рявкнул егерь, и девочка вздрогнула.