Ловец снов

— Ишь ты, неловко ему. Испокон веку люди друг дружке помогают, и зазорного в этом ничего не чувствуют. Если бы не помогали, от всей России одни заборы бы остались. Сколько себя помню, всю жизнь то воюем, то строимся. Думаешь, у нашего государства на всех внимания хватает? Как бы, не так. А государство только на людях и держится. Сами себе не поможем — никто не поможет. Потому и сильны мы, как никто. Вот так вот.

Последние его слова прозвучали под аккомпанемент рухнувших стен. Народ стал постепенно расходиться по домам, насмотревшись на утренний салют по бывшему Хозяину. Распрощавшись со всеми, Игорь с Наташей не спеша направились к дому бабы Кати. Улицы быстро опустели от любопытных соседей, а воздухе всё ещё носился запах гари.

— Так на кого же всё-таки тётушки крестились и называли супостатом? — Наташа держалась за руку Игоря и пыталась сбоку заглянуть в его глаза. Получалось плохо, и ей был виден только его греческий профиль носа. — Что вы все от меня скрываете, заговорщики? Расскажи хоть в двух словах, что вообще произошло.

Игорь пожал плечами и повернулся, наконец, к ней всем тёмным от копоти лицом.

— Эту историю рассказала мне баба Катя. Началось всё это давно, ещё до революции. Один парень, звали его Алексей, полюбил девушку, но жениться на ней ему не разрешал отец этой девушки. Чтобы парень отстал от неё, его крепко избили. А Алексей этот, был принципиальным малым и убил тех, кто ему мешал. Тогда отец этой девушки вместе с сыновьями и мужиками загнал его в собственный дом и поджёг. Так и сгорел Алексей в собственном доме. Да так сгорел, что люди никаких останков его не нашли. Девушка не вынесла его смерти и сама покончила с собой.

— Как это покончила с собой?

— Да вот так. Пошла на речку и утопилась.

— Ужас какой.

— У отца после всего случившегося, видимо, не выдержало сердце, и он тоже умер.

— А как звали эту девушку?

— Звали её, как и тебя — Наташа. Правду говорят люди или нет, но после её смерти, Алексей этот за смерть её начал мстить всему селу. На людей хворь наводил, скотину травил и другие пакости делал.

— Так он же умер.

— Умер.

— А как тогда он пакости делал?

— Странная это история. Я сам сначала в неё не верил, но когда у нас в доме начали вещи по воздуху летать, и когда я сам чуть не угорел от дыма, тогда поверил в его существование.

— Так он живой остался?

— Нет, но есть поверье, что когда человека не погребают или не сжигают, то он становится кем-то вроде привидения — духом бестелесным. А если учесть, что этот дух был злыднем, то тогда всё становится понятным, почему в деревне был такой переполох. Как потом оказалось, не сгорел он, а задохнулся от дыма. Я нашёл в потайной комнате его кости.

— Теперь, наверное, нужно их похоронить?

— Уже не надо. Они надёжно похоронены под останками дома. Когда мы уходили, я не закрыл крышку от входа и, наверняка, всю его потайную комнату засыпало землёй, глиной и пеплом.

— А как же этот дух дом поджёг? Ведь он же бестелесный?