Сумерки

Он даже пальцем погрозил, словно бы строгий отец не в меру расшалившемуся ребенку.

— Врешь ведь, что к Буше послал. Я тебя наперед знаю. Ты бы к Бубликову в его грязную кондитерскую послал своего инвалида за дрянными пирожными, да еще бы и попросил того продать тебе старые, засохшие и чтобы заварной крем был прогорклый.

Коперник в деланном испуге замотал головою:

— Ни-ни-ни, ни в коем случае-с.

— То-то, брат. А теперь скажи-ка мне, подлая душонка, почему не сообщил, когда граф Драчевский прибыл, что он снова в Петербурге? — строго спросил Фирсанов адвоката.

Тот заметался, сконфуженный, хотел было сказать, что не знает, приехал ли граф, но, коротко взглянув на севшего рядом с ростовщиком Безбородко, быстро переменил свое решение.

— Так я запамятовал-с, Гаврила Илларионович, столько дел, столько дел-с. Вы мне в тот раз наказывали, да я и помнил, а потом запамятовал-с. Вот вам крест. — И ловкий адвокат быстро перекрестился.

Фирсанов, увидевши крест, переменился в лице, вскочил со стула, подскочил к Копернику и ухватил его за ворот.

— Ах ты, Иуда! — вскричал он. — Ах ты, гнида! Это же надо так душу запакостить, чтобы святым крестом себя осенять, заранее зная, что дело неправое и все ложь. Да я тебя сейчас по стене размажу!

— Ай! Ай, больно! — заверещал Коперник.

На шум сбежались конторские. Их, обступивших стол Коперника, лихо растолкал, протискиваясь вперед и поводя богатырскими плечами, давешний детина, Федор.

— Ну, — промычал он, становясь около Фирсанова, держащего за шиворот адвоката и несколько приподнявшего его над полом так, что ноги в нечищеных сапогах болтались вершка на два.

Ломакин и Иван вскочили, хотя и не знали, что и делать. Ростовщик же, не оборачиваясь к дышавшему ему в затылок детине, четко произнес:

— Пошел вон. Зашибу.

Федор прищурился, оглядел спину, внезапно какая-то мысль отобразилась у него на лице.

— Так то ж Гаврила Илларионович балуется! — воскликнул он и убрался прочь, шепча что-то себе под нос.

Фирсанов тряхнул хорошенько Коперника и уронил его обратно в кресло.

— Мы с тобой на чем толковать кончили? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Я только хотел за вами послать, Гаврила Илларионович, а вы уж и сами приехали-с, — пропищал адвокат, оправляя воротник дрянного сюртука. — Что же касается нашего дела, то не извольте-с беспокоиться. У их сиятельства все козыри на руках против генерала-с. Он дело выиграет. С моей помощью, разумеется. Коперник свое дело знает-с, у Коперника в суде свой человек имеется. Уж на следующую неделю и суд назначен-с. Так что их сиятельство как суд выиграют да деньги получат-с, так непременно все уплатят. В срок и сполна-с.

Иван не знал, что и сказать на это. Он только хлопал ресницами и испуганно смотрел на адвоката. Ломакин же, напротив, весь подобрался и строгим тоном, подражая Фирсанову, спросил Коперника: