— Судя по всему, ловушка, для таких вот охотников за сокровищами, как мы, — сказал Владимир.
— Но что же нам теперь делать? — в ужасе взвизгнул другой солдат.
— Что делать, что делать, — передразнил подчиненного унтер-офицер. — Идти направо, что нам еще остается?!
— А ты что же забыл о пламени, начертанном на стене? — напомнил Мартин. — Кажется, я догадываюсь, что с нами будет, сунься мы туда.
— А может это — обман для безмозглых расхитителей сокровищ? — предположил Малинин.
— Возможно, — пожал плечами испанец. — Если хочешь, можешь проверить!
— Я?! — выпучил глаза унтер-офицер. — Чтобы я туда… — вдруг он замолк и, развернувшись к двум оставшимся солдатам, произнес, — Ну что, есть добровольцы?
Добровольцев не нашлось.
— Так я и думал, — презрительно прошипел Малинин. — Жалкие трусы! Тогда я выберу сам. — И он указал на того, кто был постарше на вид. — Ступай ты!
— Нет! Ни за что! Я туда не пойду! — завопил уже немолодой служивый.
— Что? — зарычал унтер-офицер. — Бунт?! Да, как ты смеешь?
Малинин выхватил пистолет и приставил к голове солдата.
— А я сказал, что ты пойдешь туда!
— Не губите, ваше благородие, — бухнувшись на колени, запричитал служивый. — У меня ведь детишки…
— Не у тебя одного! — вдруг как-то странно, почти тихо, произнес Малинин, но пистолета от головы подчиненного он так и не убрал.
Бестужев, которому хоть что-то полагалось сделать, так и продолжал стоять, как истукан, похоже, весь его командирский пыл пропал еще на вершине пирамиды при нападении монгол, и теперь он всецело полагался на своего офицера. Тогда Волков решил вмешаться и уже сделал шаг, но Мартин вдруг заслонил ему путь шпагой.
— Не стоит, волчонок, — прошептал испанец. — Это не наше дело.
Но, видимо, Кузьмич так не считал, он приподнял молот и двинулся к унтер-офицеру. Малинин это заметил и, развернувшись, направил пистолет на кузнеца.
— Что это ты задумал, дружок? — возопил он.
— Валера, так нельзя, — сжимая рукоять боевого молота, пробасил Кузьмич. — Он же погибнет!