— Только не на пол, — сказал Тони. — Если собираешь сделать это, воспользуйся раковиной в углу.
Поздно. Полупереваренный завтрак, приправленный барием, вырвался наружу.
— Вот дерьмо. Теперь тебе придётся всё это убрать, а когда закончишь, пол должен быть таким чистым, чтоб с него можно было есть.
— Я уберу, — сказал Хадад.
— Ни хера. — Тони не взглянул на него и даже не поднял голоса, но Хадад всё равно вздрогнул. — Можешь принести швабру и ведро, а остальное сделает Люк.
Хадад принёс всё необходимое. Люк умудрился наполнить ведро в раковине в углу комнаты, но его живот всё ещё одолевали спазмы, а руки слишком сильно тряслись, чтобы он мог опустить ведро на пол, не расплескав мыльную воду. За него это сделал Джо, прошептав Люку на ухо: «Держись, малыш».
— Дай уже ему швабру, — сказал Тони, и Люк понял — каким-то новым способом понимания вещей, — что старина Тони упивается собой.
Люк взял швабру и вымыл пол. Тони оценил проделанную работу и заявил, что результат неприемлем; он велел Люку повторить. Спазмы прекратились и на этот раз он смог самостоятельно набрать воды в ведро. Хадад и Джо сидели и обсуждали шансы «Янкиз» и «Сан-Диего Пардес» — по-видимому, их любимых команд. На обратном пути к лифту, Хадад похлопал Люка по спине и сказал:
— Ты молодец, Люк. У тебя есть жетоны, Джоуи? У меня закончились.
Джо дал Люку четыре жетона.
— Для чего все эти тесты? — спросил Люк.
— Для много чего, — ответил Хадад. — Не переживай об этом.
Это был, пожалуй, самый глупый совет из всех, что ему давали, подумал Люк.
— Я когда-нибудь выйду отсюда?
— Конечно, — сказал Джо. — Хотя ты ничего не будешь помнить об этом.
Он лгал. И опять, это не было чем-то вроде чтения мыслей, по крайней мере, таким, каким Люк представлял это себе, — когда слышишь слова в голове (или видишь их, как в бегущей строке в новостном выпуске на кабельном канале); это было просто
— Сколько ещё будет тестов?
— Достаточно, чтобы занять тебя, — сказал Джо.
— Только больше не блюй на пол там, где ходит Тони Фиццале, — сказал Хадад и от души рассмеялся.
22