Но он не собирался этого делать, потому что здесь всё было небезопасно. Даже думать было небезопасно. Он подумал о словах Калиши, когда она рассказывала ему о борьбе Ники с красными санитарами из Задней Половины:
— Смотри! — прошептал Эйвери.
Люк не мог ничего увидеть, так как лампа была выключена, и в стене не было окон, которые могли бы пропустить свет снаружи; в комнате стояла кромешная тьма, но он всё равно посмотрел и ему показалось, что он увидел Калишу.
— С ней всё хорошо? — прошептал Люк.
— Да. Пока что.
— Ники там? С ним всё хорошо?
— Да, — прошептал Эйвери. — Айрис тоже. Только у неё бывают головные боли. И у других детей тоже. Ша думает, что это от фильмов. И от точек.
— Каких фильмов?
— Не знаю, Ша ещё ни одного не видела, но видел Ники. И Айрис тоже. Калиша думает, что там есть и другие дети — в задней половине Задней Половины, — но всего несколько там, где они сейчас. Джимми и Лен. А ещё Донна.
У меня компьютер Донны, подумал Люк. Достался по наследству.
— Там был Бобби Вашингтон, но теперь его нет. Айрис сказала Калише, что видела его.
— Я никого из них не знаю.
— Калиша говорит, что Донну перевели в Заднюю Половину за пару дней до твоего появления. Поэтому у тебя её компьютер.
— Ты жуткий, — сказа Люк.
Эйвери, который, вероятно, знал это, не обратил внимания.
— Им делают бомльные уколы. Уколы и точки, точки и уколы. Ша думает, что в Задней Половине творятся всякие плохие штуки. Она говорит, возможно, ты сможешь что-нибудь сделать. Она говорит…
Он не закончил, да этого и не требовалось. У Люка возник краткий, но совершенно отчётливый образ, явно посланный Калишей Бенсон через Эйвери Диксона: канарейка в клетке. Дверца распахнулась, и канарейка выпорхнула наружу.
— Она говорит, ты единственный, кто достаточно умён.
— Я постараюсь, если получится, — сказал Люк. — Что ещё она тебе сказала?
Ответа не последовало. Эйвери уже уснул.